Год назад президент страны подписал закон о публикации части архивов политической полиции того периода. Сегодня можно подвести первые итоги.
РЕКЛАМА"Угловой дом" в Риге - так называют до сих пор здание на перекрестке улиц Бривибас и Стабу. С момента оккупации СССР Латвии в 40-м и до восстановления независимости в 91-м тут находилось республиканское управление вначале НКВД, и КГБ Латвийской ССР.
Год назад президент страны подписал закон о публикации части архивов политической полиции того периода. Среди документов - записные книжки с телефонами агентов ведомства, картотека, где значились имена "сексотов", которых на канцелярите называли внештатными оперативными сотрудниками.
Лео Хирссонс, бывший политзек, покинул тюрьму одним из последних. Недавно он нашел в этих документах имя человека, который на него донес органам: "Это очень тяжелое знание. Но мои слова не означают, что забвение и беспамятство в этой ситуации - наилучший выход", - говорит он.
Какие-то документы до провозглашения независимости перевезли в Москву. Часть данных была уничтожена в самой Латвии. Предполагается, что недостает очень существенного массива единиц хранения, он мог бы пролить свет на происходившие тогда в стране репрессии и гонения инакомыслящих, а также на принципы вербовки агентуры.
Но и то, что увидело свет, произвело в обществе эффект разорвавшейся бомбы.
Например, в картотеке внештатных оперативных сотрудников было имя известного ученого Марциса Аузиньша, он подтвердил, что был агентом КГБ, и объяснил, что пошел на этот шаг потому, что как ему сказали, таково было условие его возможной стажировки в Пекине. Это происходило уже в 87-м, в разгар объявленной Горбачевым перестройки.
Марцис Аузиньш признается, что сам всегда хотел рассказать, что тогда случилось. И в данном случае он обращался бы не к обществу, а к семье и к своим детям.
Еще до публикации архивов в Латвии начала работать специальная правительственная комиссия по их изучению , в ее составе - известные эксперты .
Историк Карлис Кангерис, который продолжает исследовать документы, отмечает, что нашел в картотеке и его собственное имя.
На него собирали досье, пользуясь услугами все тех же осведомителей.
По его мнению, все зависело от человека, которому делали предложение о работе на КГБ,
"Выбор тогда, тем не менее, был. Отказаться сотрудничать с охранкой было можно. Но такого рода вербовки шли на спад уже в 80-ых. Их почти не было в начале 90-ых", - утверждает Карлис Кангерис.
Тем не менее, страхи о возможном расколе в обществе из-за такого шага властей оказались преувеличенными, социум, узнавая правду о прошлом, получает силы двигаться в будущее. А на сей счет сегодня в Латвии имеется консенсус.
