Один разбившийся самолет и одна альпийская деревушка

“В те первые недели автомобили местных жителей постоянно останавливала полиция… Некоторые сказали мне, что им казалось, будто их наказывают за то, за что они не несут ответственности, но что затронуло их целиком и полностью.”

Николя Балик, независимый журналист, проследил, как трагическое крушение пассажирского самолета в альпийской долине сказалось на его друзьях и соседях и как одна французская деревушка навсегда изменилась из-за действий психически-неуравновешенного немецкого пилота.

24 марта 2015 года Airbus A320, принадлежавший недорогой авиакомпании Germanwings врезался в гору по дороге в Дюссельдорф из Барселоны. Все 150 пассажиров мгновенно погибли. Как выяснилось позднее, ко-пилот сознательно направил аэробус навстречу горе.

Photo de Nicolas Balique, Copyright : Max Tranchard

Балик рассказывает в своей книге “Возвращение в мою деревню Верне после катастрофы” о том, как он оказался в числе первых очевидцев трагедии.

“Казалось невероятным, что самолет таких размеров может в мгновение ока превратиться в ничто, будто гора его попросту проглотила”, рассказал он Еuronews. “Единственное, на что я был способен в тот момент, – это молиться”. Балик говорит, что никак не мог избавиться от мыслей о последних минутах жизни пассажиров разбившегося лайнера, поэтому он решил взобраться на эту суровую гору, пытаясь в какой-то степени повторить их опыт.

Остальные жители деревни были также сильно затронуты трагедией, случившейся на пороге их дома. Балик отмечает, что, несмотря на хаос и проблемы, обрушившиеся на их головы с приездом полиции, прессы, следователей и скорбящих родственников жертв, его соседи все же сумели принять у себя и обогреть близких пассажиров аэробуса, создав тем самым связь с ними на всю оставшуюся жизнь.

Photo du Vernet, Copyright : Max Tranchard

Балик вспоминает настойчивое давление со стороны представителей медиа, наводнивших место происшествия. “Камеры были повсюду. Репортеры охотились за свидетелями. Но свидетелей не было.” В этом информационном вакууме по деревне поползли слухи, как, например, то, что тела жертв съели волки. “В нашей местности водятся волки, но, учитывая силу удара и количество разлившегося топлива, как можно предполагать, что волки могли хотя бы приблизиться к месту катастрофы?”, – спрашивает Балик.

Большинство журналистов оставались на профессиональном уровне, но были и те, которые преследовали жителей деревни, прося их прокомментировать ситуацию или предлагая деньги за тур по местности. Постоянное давление имело свои последствия. После дней и недель интенсивного наблюдения со стороны прессы деревня изменилась навсегда.

“Жители этой долины больше никогда не взглянут на горы так, как они смотрели на них раньше,” – отмечает Балик. “Всякий раз, как они поднимают глаза к горным вершинам, ужас немедленно возвращается в их сердца. Каждый часто вспоминает о случившемся, хотя никто об этом и не говорит. Даже между собой они не затрагивают эту тему”.