Ему было 77 лет. Его фильмы считались эпохальными для всей истории европейского кино на протяжении более, чем полувека
РЕКЛАМАОн снимал фильмы о приспособленцах и романтиках, не будучи ни тем, ни другим, он изучал человека в момент кризиса, физического, физиологического или душевного, при этом сохраняя холодноватый взгляд на происходящее с персонажами.
Он мог разместить персонажей в Италии эпохи Муссолини,
во Франции в период волнений 68-го года,
в Китае
или в послевоенном Алжире,
но география и исторический декорум почти всегда растворялись в рассказе о главном.
Бертолуччи последовательно проводил тех, о ком снимал ленты, через круги ада, которые за несколько веков до него были описаны его соотечественником в "Божественной комедии".
Бертолуччи охотно брал в качестве основы литературные произведения, в частности, написанное Моравиа, чтобы представить уже свой взгляд на природу человеческих страстей.
Его разочарования - в идеях коммунизма или в романтизме юных, в любви или в преданности, его неверие (иногда) в человеческую стойкость, его горький сарказм (почти всегда), если речь шла об эмоциях, давали возможность оценить всю сложность человеческой натуры, очень часто, по его мнению, сдающейся перед вызовом судьбы.
В своих мемуарах "Мое прекрасное наваждение" он писал, что "истории предпочитает мифологию", объясняя это тем, что "история начинается с правды и приходит к обману, а мифология начинается с обмана и идёт к правде".
Поиски истины были тяжелыми, и, как он заявлял многократно, кино - "род чистилища", через который нужно пройти, чтобы обрести себя.
"Снимать - значит жить, а жить - значит снимать", - так Бертолуччи сформулировал свое отношение к делу, которым занимался всю жизнь.
Он ушел на 78-м году жизни, оставив в качестве завещания фильмы, практически каждый из которых становился этапом в развитии кинематографа на протяжении более, чем полувека.