Наталья Херше была приговорена к лишению свободы за участие в политической акции протеста. В беседе с Euronews она рассказала о пытках в тюрьме и своем освобождении.
РЕКЛАМА
Amnesty International описывает условия содержания политических заключенных в Беларуси как "изоляцию и пытки". Белорусская оппозиционная активистка Наталья Херше испытала это на себе.
После того как она сорвала балаклаву с милиционера в сентябре 2020 года, ее приговорили к двум с половиной годам лишения свободы, причем часть срока она отбывала в мужском изоляторе.
Теперь, когда она снова на свободе, она борется за то, чтобы более 1300 человек, которые находятся за решеткой в Беларуси за свои идеи, не были забыты.
Euronews встретился с Натальей в берлинском мемориале Хоэншёнхаузен - бывшей тюрьме Штази, которая теперь является местом, посвященным памяти тысяч людей, ставших жертвами политических преследований в бывшей Восточной Германии.
"Здания кричат о страданиях", - замечает Наталья, сравнивая мемориал со своей тюрьмой в Беларуси. Бетонные стены мемориала свидетельствуют о множестве заключенных, которые когда-то находились за ними. Наталия отмечает, что такая же участь ожидает тысячи людей в Беларуси и в наши дни.
"Как можно так поступать с людьми в XXI веке?", - говорит Наталья, начиная рассказывать о своем опыте пребывания за решеткой.
Это миниатюрная женщина со светлыми волосами длиной до плеч, трудно поверить, что она провела полтора года в белорусской тюрьме в тяжелейших условиях.
19 сентября 2020 года она приняла участие в мирном протесте в Беларуси, который навсегда изменил ее жизнь. Вместе с десятками других женщин она вышла на демонстрацию против объявления президентом Беларуси Александра Лукашенко.
Наталью забрали в тюрьму сотрудники милиции после того, как она попыталась сорвать балаклаву с лица одного из присутствующих офицеров. Первоначально она была взята под стражу, затем переведена в колонию в Гомеле, а позже - в Могилев.
Условия содержания в белорусских тюрьмах суровые: на 120 женщин, с которыми Наталия содержалась в заключении, было всего шесть туалетов.
"Все сделано для того, чтобы ты вставала со стрессом и ложилась со стрессом", - говорит Наталья. Женщинам не разрешают вставать без спроса, а в противном случае грозит наказание.
"Пытки"
Наталья рассказала о том, как ее поместили в камеру шириной полтора метра на 46 дней после того, как она отказалась шить униформу для белорусского режима.
"Это была пытка, - говорит Наталия, скрестив руки на коленях. - Температура в камере была настолько низкой, что ночью невозможно было спать. А ночью не было постельного белья".
Карцер или ШИЗО, - это "тюрьма внутри тюрьмы", объясняет Наталья. Условия содержания здесь гораздо суровее, чем в одиночной камере. В центре камеры стоят два табурета. Сбоку прикреплена деревянная откидная доска, служащая кроватью, но нет ни матрасов, ни постельного белья.
"Было холодно. Глаза можно было закрыть только на десять минут, а потом нужно было снова вставать, чтобы согреться".
За это время она также повредила ногу, что поняла это уже после выхода из тюрьмы. Несмотря на то, что она несколько раз обращалась в медицинский отдел, ей не помогли.
Именно тогда она узнала, насколько сильна на самом деле. "Я была в боевом режиме", - говорит Наталья.
Заключенные в значительной степени изолированы от внешнего мира. Письма, которые Наталья писала своим друзьям и родным, выбрасываются, с целью заставить заключенных чувствовать себя все более изолированными.
Наталья говорит, что пережить срок ей помогло пение. "В камере заключения в том же здании находилась еще одна политическая заключенная, и мы обменивались эмоциями с помощью пения", - объясняет Наталия.
"Когда она пела, я плакала. Когда я пела, она испытывала грустные эмоции".
После следственного изолятора она провела десять месяцев в одиночной камере. По ее воспоминаниям, заключение там не было таким жестоким, как в изоляторе. По крайней мере, там она могла заказывать книги. "Без книг было бы как в сумасшедшем доме", - говорит Наталия.
"У нас было мало поводов для смеха", - вспоминает она. Чтобы пережить трудные времена, она использовала свое воображение. "Я стояла у окна. Было лето. И я представила себе спасательный вертолет. Это было так по-детски. Я представляла, как он прилетит, бросит мне веревку, я повисну на ней, и он меня унесет".
Оглядываясь назад в прошлое
"Я закрыла глаза и оказалась там. Я была маленьким ребенком, пяти лет. Я чувствовала мягкость травы. Это придало мне столько сил".
Хотя в начале срока Наталия все еще надеялась на досрочное освобождение, постепенно она научилась смиряться со своим тюремным заключением и категорически не хотела просить Лукашенко о помиловании. "Я не хотела продавать свои ценности", - говорит она.
"Для меня было лучше отсидеть два года и потом продолжать спокойно жить, а не обманывать себя", - объясняет Наталья.
Однако Наталье не пришлось дожидаться окончания срока заключения. Ее неожиданно освободили досрочно в феврале 2022 года. Гражданка Беларуси и Швейцарии, она связывает свое освобождение с приездом швейцарского посла в Минск.
В тюремной форме, состоящей из хлопчатобумажной куртки и юбки цвета хаки, Наталию отвезли в аэропорт Минска, прямо в VIP-секцию.
После того, как она вернулась в реальность, ей потребовался год на восстановление с помощью терапии, еще год занял процесс реинтеграции.
В это время Наталия интенсивно занимается искусством. Она рисует. Предпочитает человеческие лица и то, что по ним можно прочитать. "Когда я рисую людей, то вижу их реакцию. (...) Это доставляет мне удовольствие".
В ходе последнего обмена пленными между Россией и странами Запада ни один белорусский политзаключенный не был освобожден. "Если никто не выйдет, не обнародует эти дела демократическим путем и не будет оказывать давление на диктаторов, то ничего не произойдет. Люди там умирают", - замечает она, сравнивая ситуацию со своей и помощь, которую, по ее мнению, она получила от Швейцарии.
Наталия считает, что необходимо действовать. "Я считаю, что демократический мир действительно должен приложить усилия, чтобы выпустить всех политических заключенных", - говорит она.
Политические заключенные в Беларуси не будут освобождены без вмешательства извне. "Политические заключенные - худшие люди для диктатуры. Почему их нужно выпускать? Покинув страну, они наверняка станут активными. Так что это очень большая опасность для диктатуры".
Освобождение всех политических заключенных в Беларуси - это предпосылка для активизма Натальи. "Я считаю, что этого можно добиться только с помощью санкций", - решительно подчеркнула она, добавив, что санкции должны быть четко связаны с репрессиями против политических заключенных в Беларуси.
Когда она подходит к концу своего рассказа, ее лицо, ранее наполненное болью, светлеет. Становится ясно, что, несмотря на изоляцию и пытки, она вернулась к нормальной жизни.
"Мне никогда не снилась тюрьма, - говорит она, - но примерно через полгода после освобождения она мне приснилась".
"Это был мирный сон. Я нахожусь в тюрьме в Беларуси. Я не понимаю, почему. Тюрьма совсем другая. Она дружелюбная. Светит солнце, повсюду растет зеленая трава. Я смотрю на забор, он не такой уж и большой. С другой стороны ко мне подходит делегация, и там Лукашенко. Я заговорила с ним, а он не отрывал глаз от земли и просто слушал меня. Я рассказала ему все свои жалобы. Делегация молча уходит. Я выглядываю из-за угла и вижу, что он стоит и плачет. Лукашенко".