"Запирали в подвале, зимой обливали холодной водой": как в России лечат алкоголизм?

Pixabay
Pixabay Авторское право Pixabay
By Марика Димитриади
Поделиться статьейКомментарии
Поделиться статьейClose Button

"Запрещали спать, зимой обливали холодной водой": алкоголики в ремиссии и родственники зависимых рассказали о том, как в России лечат эту болезнь.

РЕКЛАМА

“Как понял, что пора завязывать? Приехал на работу в понедельник рано, а часам к 10 уже понял, что работать не могу, хочу выпить. Кое-как дотерпел до обеда, поехал домой, поставил машину, купил в павильоне пива и начал пить его чуть ли не у прилавка. Будто со стороны на себя в тот момент посмотрел".

Денис предпочитает не называть свою фамилию: хотя с того случая прошло много лет, его мама до сих пор не знает, через что пришлось пройти ее сыну. В 24 года Денис переехал из Новосибирска в Иркутск. Друзья и семья остались в родном городе.

В Новосибирске мужчина пил пиво через день, но в Иркутске, вдали от близких, ситуация становилась все хуже. Денис начал пить каждый день. Он признается, что даже позволял себе приезжать на работу, не протрезвев.

После того случая в магазине Денис уволился и на месяц заперся в квартире. Каждый раз, когда ему хотелось выпить, он принимал успокоительные. Обращаться за специализированной помощью мужчина не стал: было стыдно и перед собой, и перед родными, и перед врачами.

Неизлечимая болезнь, но не приговор

Ученые подчеркивают: вылечить алкоголизм нельзя. “Это хроническое рецидивирующее заболевание. Точно так же никто не требует от эндокринолога вылечить сахарный диабет или от терапевта -вылечить гипертоническую болезнь. Диагноз “алкоголизм” не означает, что человек обречен всю жизнь злоупотреблять спиртным. Однако если после лечения человеку удается долго продержаться без алкоголя, врачи не называют такое состояние выздоровлением, они называют его ремиссией”, - говорит психотерапевт, нарколог Михаил Зобин.

Алкоголик не может пить спиртное так, как обычный человек, способный себя контролировать. Он или быстро, или чуть медленнее опять возвращается к неконтролируемому употреблению
Михаил Зобин
Психотерапевт, нарколог

По словам Зобина, так происходит в подавляющем большинстве случаев, хотя бывают исключения, когда людям удается взять зависимость под контроль: они иногда могут позволить себе алкоголь, не уходя в запои.

“Социо-духовно выздороветь можно, биологически - нет”, - говорит нарколог, директор института Наркологического здоровья нации Олег Зыков.

Специалист допускает, что в случае с Денисом речь шла о социо-духовной зависимости, но пока еще не об алкоголизме, при котором “ломается” ферментативная система и контролировать эти биохимические процессы силой воли нельзя.

Зыков также подчеркивает, что необходимо различать алкоголизм и бытовое пьянство: “Самый очевидный симптом - похмельно-абстинентный синдром. Если мы еще не алкоголики, то после приема спиртного мы хотим вывести токсины из организма, а не вводить их дополнительно. Если организм начинает реагировать парадоксально, [требуя дополнительную дозу алкоголя], то это признак того, что ферментативная система сломалась, это алкоголизм”.

По словам Олега Зыкова, в организации лечения зависимостей существуют три тенденции:

1. Репрессивная наркология, когда зависимый человек подвергается каким-то наказаниям. Пример тому - лечебно-трудовые профилактории, существовавшие в СССР. Туда алкоголиков и наркоманов отправляли принудительно.

2. Реабилитационная наркология: “Нужно взять зависимого человека и сделать из него хорошего, социализированного с помощью программ в стенах реабилитационного центра”.

3. Наркология, основанная на идее мотивации: “Нужно мотивировать человека, чтобы он изменился, и, изменяясь, отказался от модели поведения, при которой он использует психоактивное вещество как адаптоген”.

Как считает Зыков, Россия сейчас находится на этапе перехода от репрессивной наркологии к реабилитационной. По его мнению, большой проблемой для российской наркологии стали некоммерческие центры, которые не всегда работают на законных основаниях. Зыков напомнил историю “Преображения России” - сети из нескольких сот центров в разных городах страны. В 2011 году они были ликвидированы по решению Верховного суда, а часть руководителей оказались за решеткой.

“Правоохранители отмечали, что "Преображение России" похоже на просектантскую структуру с криминальным характером, а члены фонда использовались как дешевая рабочая сила”, - писала газета “Ведомости” в 2011 году. Через несколько лет после ликвидации центров "Медиазона" сообщала, что эти учреждения существуют по сей день, но под другими названиями и по другим адресам.

“20 лет употребления здорово разрушили мою жизнь”

“Моя родная мама - алкоголичка, у бабушек и дедушек тоже были с этим проблемы”, - так свой рассказ начинает Денис Злобин. Алкоголь и наркотики он попробовал еще в школе. Иногда приходил пьяным на уроки. “Уже тогда я говорил, что я алкоголик. Я не понимал адекватного смысла этого слова, но понимал, что пью чаще, чем другие, и мне лучше, когда я пью”.

Денис пытался “сбежать” от своей болезни. Он жил в монастырях, трудился за еду, но, как только вырывался “на свободу”, снова уходил в запой. Какое-то время мужчина даже жил на улице.

В 2010 году я достиг своего дна. Последние пять лет алкоголь вообще не приносил мне то, что я от него ожидал. Я выпивал, и мне сразу становилось плохо. Алкоголь перестал снимать чувство вины, стыда и тревоги. Я уже сам не понимал, зачем я пью, но, тем не менее, как только появлялась возможность, я покупал себе крепкое спиртное
Денис Злобин

Десять лет назад Денис попал в реабилитационный центр, где посещал психотерапевтические группы. Лечение продлилось год и девять месяцев. Рехаб находился на территории православного прихода, но был создан светским благотворительным фондом. В центре не было телевизора, газет, но пациенты не были отрезаны от мира, они могли общаться с прихожанами храма, в любой момент они имели право покинуть центр.

РЕКЛАМА

“Каждый день я сам принимал решение, оставаться или нет. Более того, мне нужно было доказывать, что я действительно хочу выздороветь. Мне в любой момент могли задать вопрос, а что я здесь делаю и уверен ли я, что хочу остаться. Я старался и себе, и другим показать, что хочу, старался не проводить время просто так”.

Но через два года после выхода из центра Денис опять сорвался. “Появилась идея, что я контролирую свою жизнь и вполне могу удержаться сам, мне не нужна программа выздоровления. Я полтора года системно двигался к этому срыву, отказавшись от терапии взаимопомощи”.

Нарколог Олег Зыков считает группы взаимопомощи одним из самых позитивных явлений в мировой наркологии: “Общество стало осознавать, что любая проблема может решаться через общение с себе подобными. Благодаря этому общению люди получают новые смыслы жизни, они признаются самим себе, что больны. Это относится не только к алкоголикам и наркоманам, но и к игроманам, сексоголикам, людям с компьютерной зависимостью, с депрессией”.

По признанию Дениса Злобина, в момент срыва у него не было тяги к алкоголю, но в ту минуту, накричав на свою девушку, он почувствовал, что не видит другого выхода, кроме как употребить алкоголь. После этого мужчина за полгода еще трижды выпил “единоразово”, а потом “ушел в жесткий запой”: “За восемь дней я “ушатал” себя так, что чуть не умер”.

Только после этого Денис понял, что у него неизлечимая болезнь и ему вообще нельзя употреблять алкоголь. С тех пор мужчина держится уже пять лет и два месяца. Сейчас он помогает тем, кто сам столкнулся с проблемами алкоголизма и наркомании.

РЕКЛАМА
В странах постсоветского пространства люди так до сих и не поняли, что это за болезнь. Поэтому, когда человек становится алкоголиком, родственники тут же начинают его спасать, чем очень ему вредят: отдают за него долги, выкупают из полиции, кормят и по факту содержат его болезнь. Когда же они всего этого “наедятся”, они начинают применять в отношении больного родственника насилие. Пытаются насильно затолкнуть его в какие-то частные тюрьмы, которых очень много развелось
Денис Злобин

"Если что-то не выполняешь, то могут посадить в подвал”

Тюрьмами Денис называет те реабилитационные центры, где людей держат против их воли, тем самым усугубляя их болезнь. В одной из таких “тюрем” оказался Михаил (фамилию мужчина называть не хочет). После развода он стал все чаще и чаще искать успокоения в алкоголе. В 2016 году он попал в реабилитационный центр. Его туда отправила мать, притом без согласия сына. К ним домой приехали двое “мужчин в теле”, как их описывает Михаил, ему сделали укол снотворным и увезли в центр в Калужской области (сам Михаил живет в Москве).

“Я очнулся в большом доме, где 30 человек. Все куда-то бегут, что-то делают, кто-то готовит, кто-то убирает, пол моет. Потом мне объяснили, что это такой реабилитационный центр, где жесткий режим, подъем в 8 утра, постоянная трудотерапия”.

Если что-то не выполняешь, то могут посадить в подвал, ударить, заставить ночью переписывать какую-нибудь книгу. Я не хотел выполнять задания. Например, за то, что я не вел дневник чувств, меня отправили в подвал, мне только еду приносили. Вставать было нельзя. И так несколько дней. Бывало, что запрещали спать, зимой обливали холодной водой
Михаил

По словам Михаила, наказать могли за то, что вовремя не убрал на кухне, ругался или во время зарядки сделал меньше приседаний, чем требуется. Эти издевательства очень повлияли на его личность. После выхода из центра он не мог нормально спать, у него развилась клаустрофобия.

“Я вышел из центра подавленный. Мне снились кошмары. У меня появилось много страхов. Меня сломали психологически. Я стал менее коммуникабельным. Раньше я не боялся выступать перед аудиторией, а теперь мне сложно что-то сказать даже на собеседовании”.

О том, что происходило в центре, мать Михаила узнала только после того, как он вернулся домой.

РЕКЛАМА

“С родными можно было общаться раз в несколько месяцев. И, конечно, маме там нельзя было ничего особо рассказать. Потом, когда я уже вышел, и она узнала о происходящем, она была удивлена. Но ее тоже убедили в том, что это нужно, что это вылечит. Поэтому, например, когда я ей рассказывал про подвал, она это воспринимала так, как будто это нужно”.

Михаил провел в центре год. Потом он продержался еще год и опять сорвался, начал выпивать по выходным. Сейчас у Михаила снова ремиссия: полгода без алкоголя.

Вытрезвители возвращаются?

В 2011 году в России была упразднена система вытрезвителей. Однако в последние годы власти задумались о том, чтобы вернуть эти учреждение. В прошлом ноябре законопроект о вытрезвителях прошел первое чтение в Госдуме.

Законопроектом предлагается закрепить за регионами полномочия по оказанию помощи тем, кто находится в общественных местах в состоянии опьянения и утратил способность самостоятельно передвигаться или ориентироваться в окружающей обстановке. Одной из мер станет организация специализированных учреждений для оказания помощи нетрезвым
Сайт Госдумы

Как замечает один из авторов законопроекта, в некоторых регионах уже есть медицинские вытрезвители, но “процесс их организации по инициативе региональных и муниципальных властей находится вне рамок законодательства”.

Депутаты также предложили дать полицейским право доставлять пьяных людей не только в медицинские, но и в специальные социальные учреждения. “Зачастую медики не видят оснований для госпитализации таких граждан, и беспомощные люди могут оказаться на улице, могут стать жертвами преступников или получить травмы", - пояснил председатель Комитета по безопасности и противодействию коррупции Василий Пискарев.

РЕКЛАМА

“Я думала, что он просто сейчас умрет”

“Я жалею, что у нас нет насильного лечения алкоголиков и вытрезвителей”, - говорит москвичка Анна. Несколько лет она прожила с мужем-алкоголиком. Первые признаки девушка начала замечать еще до свадьбы, но не придавала им особого значения.

“Неинформированность об алкоголизме сыграла злую шутку. Когда я начала встречаться с молодым человеком, то не задумывалась, почему он на свиданиях все время с бутылкой пива, пока в один прекрасный момент он не исчез на неделю”. Как оказалось, мужчина ушел в запой.

В 2015 году по настоянию Анны он закодировался с помощью препарата “Торпедо”, которое содержит вещество дисульфирам. После его введения или вшивания под кожу принимать алкоголь нельзя, поскольку это может привести к резкому ухудшению состояния.

После кодирования супруг Анны не пил год. “Он мне говорил: “Спасибо, Аня, ты спасла мне жизнь”. Эффект продлился год. Потом мужчине еще раз вшили под кожу препарат, но уже через неделю он начал искать информацию о том, как “обойти кодирование”.

Фактически закодированные держатся на страхе. Когда он сорвался, у него резко поднялось давление, язык заплетался. Он говорил так, что невозможно было понять ни звука. Я думала, что он просто сейчас умрет
Анна
Бывшая жена больного алкоголизмом

Чтобы спасти мужа, Анна дала ему лекарство, которое, по словам врача, должно уменьшить действие “Торпедо” вдвое. “После этого он мог пить неделями. Почти не работал. У нас даже двух недель не было без запоя”.

РЕКЛАМА

“С 2017 по 2019 год - это было время, когда я думала только о том, как спасти мужа, потому что я не хочу быть матерью-одиночкой. И он хороший человек”.

За два года супруг Анны восемь раз по месяцу лежал в наркологической больнице. Его туда за руку отводила мать, потому что он в любой момент мог “слинять”.

Как говорит нарколог, психиатр Михаил Зобин, за помощью люди в основном обращаются после запоя, когда начинается “синдром отмены”. В этот момент, по словам врача, наступают самые тяжелые и самые опасные последствия: психозы, судорожные расстройства, энцефалопатия.

“Первые дней пять в больнице - это так называемое “гестапо”, - рассказывает Анна. - Они лежат в палате, под надзором, им дают тяжелые лекарства, антидепрессанты. Он был как овощ. Потом уже надзор не такой строгий, родственники могут приезжать. Больные проходят психотерапию”.

На следующий же день после выхода из больницы у мужчины начинались запои. На фоне алкоголизма у него случались эпилептические припадки. Но, как говорит Анна, скорые, видя перед собой выпившего мужчину, отказывались увозить его в больницу, максимум ему делали укол витаминами.

РЕКЛАМА

Фактически Анна была созависимой (так называют людей, чьи близкие стали алкоголиками или наркоманами). Как считает нарколог Олег Зыков, созависимым лучше также обратиться за помощью к специалисту, потому что иначе они могут только усугубить состояние больного (например, когда мать начинает покупать ребенку наркотики):

“Когда ко мне приходят родственники, я прежде всего обсуждаю их проблемы, их болезнь. Созависимость - это тоже тяжелый невроз, когда близкий человек надевает на себя определенные психологические маски, он становится или спасителем, или жертвой, или преследователем”.

Через несколько лет борьбы Анна подала на развод. Принять это решение ей помогли группы анонимных созависимых.

Я увидела, как женщины жизнь свою отдали непутёвым мужьям-алкоголикам. В свои 50-60 лет они потухли, и у них у всех одно выражение мрачной безысходности в глазах. На этих группах не говорят, как вылечить алкоголика, не говорят, что надо уйти от них, а учат, как приспособиться к жизни в этом алкогольном аду. Я увидела и поняла, что не хочу стать такой, как они, и надо уходить, пока не засосало, даже если очень сильно любишь
Анна
Бывшая жена больного алкоголизмом

Уже год Анна живет отдельно. По словам девушки, справиться с алкоголизмом ее уже бывший супруг до сих пор не смог.

Подписывайтесь на Euronews в социальных сетях
Telegram, Одноклассники, ВКонтакте,
Facebook, Twitter и Instagram.

Эфир и программы Euronews можно смотреть
на нашем канале в YouTube

Поделиться статьейКомментарии

Также по теме

Россия не будет нападать на страны НАТО, это бред - Путин

40 дней без Навального: в России и мире почтили память оппозиционера

Россия продлила арест американского репортера Эвана Гершковича