Pussy Riot о давлении на рэперов: "Нельзя петь "о том" или "не о том"

Pussy Riot о давлении на рэперов: "Нельзя петь "о том" или "не о том"
By Наира Давлашян
Поделиться статьейКомментарии
Поделиться статьейClose Button

Корреспондент Euronews пообщался с участницами группы Pussy Riot Ольгой Курачевой и Вероникой Никульшиной о жизни после акции на Чемпионате мира, давлении на российских рэперов и современной молодежи.

РЕКЛАМА

Корреспондент Euronews встретился с участницами группы Pussy Riot Ольгой Курачевой и Вероникой Никульшиной во французском Лионе и пообщался с ними о жизни после акции на Чемпионате мира, давлении на российских рэперов и современной молодежи.

Что для вас изменилось после акции на финальном матче Чемпионата мира?

Ника: У меня произошло много перемен в профессиональной сфере. Я не только бегаю по полю, но еще и работаю моделью и актрисой. Многие проекты перестали со мной общаться, но, в принципе, это была такая понятная и читаемая реакция.

Ольга: Я провела 16 суток в заключении. Участковый приходил к моей маме, потом через некоторое время приходил другой участковый. Наверное, это всё.

Ника: Другое большое последствие акции - это то, что мы сейчас с Петей Верзиловым - другим участником Pussy Riot - находимся вынужденно... вне страны.

То есть, я не знаю с чем именно связано его отравление: либо это "выслуга лет", либо это FIFA, либо ЦАР*. К сожалению, они не приложили инструкцию, поэтому приходится быть не в России сейчас пока что.

Наира Давлашян

Скучаете по России?

Ника: Конечно, мы ужасно скучаем и безусловно вернёмся, потому что, как говорит Алексей Навальный, нужно быть в стране, чтобы что-то делать со страной. Мы безусловно вернемся в самое ближайшее время, потому что очень хочется домой.

Как себя чувствует Петя после того, что с ним произошло?

Ника: Петя себя хорошо чувствует. Всё лучше и лучше. Он очень хочет вернуться [в Россию], хочет вернуться к работе.

Некоторые российские группы сейчас обвиняют в "опасном и вредном контенте". Концерты музыкантов отменяют, было несколько задержаний. Как вы к этому относитесь?

Ника: Как художник, как современный художник я могу сказать, что нельзя петь "о том" или "не о том". Любой жест оправдан, если он имеет ту художественную ценность, которую ты в него вкладываешь.

Поэтому вообще любое цензурирование творчества - это ад и кромешная тьма. То, что сейчас происходит с культурой и цензурой - это такой регресс, это просто какое-то ватное, дремучее болото.

Большая проблема в том, что господа из силовых структур и ФСБ связывают подростковые настроения с тем, что ребята слушают неправильную музыку. Поэтому они считают, что музыку надо запретить. На самом деле единственное, что надо запретить - это ФСБ, как я считаю.

Это реакция детей и подростков не на те песни, которые они слушают. Это реакция на человека в кирзовых сапогах, который врывается к ним в дом, запрещает им слушать то, что они хотят, смотреть, то, что они хотят, говорить то, что они хотят.

Ольга: Мне очень нравятся те процессы, которые происходят сейчас в российских школах с детьми, со студентами, со школьниками. Они спорят с консервативными учителями, и умеют отстоять свою точку зрения.

Я надеюсь, что они - наше будущее, и что им хватит сил бороться за прекрасную Россию.

Ника: Только проблема в том, что из-за таких омерзительных методов нашего дорогого правительства, эта борьба принимает радикальные формы.

РЕКЛАМА

Подростки устают от того, что происходит вокруг. Они берут самодельную бомбу и, как мы знаем, приходят в здание ФСБ и взрывают себя. Наверное, это всё-таки сигнал к тому, что пора прекратить ту политику, которая сейчас культивируется в стране.

Вы считаете, что сегодня молодежь - это двигатель протестного движения?

Ольга: Я бы сказала, что молодежь - часть протестного движения. Всё-таки протестное движение очень разновозрастное, и есть прекрасные правозащитники самого разного возраста.

Ника: Я бы добавила, что это взаимопроникающий процесс. Допустим, прекрасный ФБК [Фонд борьбы с коррупцией Алексея Навального], который объединил много молодёжи, у которой много энергии на то, чтобы менять свою страну.

Для меня лично очень приятно то, что показала пенсионная реформа. Во время протестов против нее на улицы вышло много людей, которых она, в принципе, сейчас не касается. Было много студентов и подростков.

РЕКЛАМА

Это очень круто, что они действительно - двигатель того, что происходит. Поколение старшего возраста, в принципе, не особенно готово и не особенно знает, что такое принимать участие в уличных движениях и уличных протестах.

Наира Давлашян

Что вы чувствовали, когда выбежали на поле во время финала ЧМ? Вам не было страшно?

Ольга: Единственное, чего я боялась, - это что у нас не получится, что каким-то образом акцию предотвратят или нас задержат раньше, чем мы успеем оказаться на поле.

Но когда мы оказались на поле, это было очень круто. Это были 40 секунд тотального счастья. Я просто бегала по полю с мыслью: "Ура, шалость удалась!" Это было круто, правда.

Ника: Мне вообще не было страшно. Страшно было только за то, что я недостаточно аутентично играю мента. А так, это был абсолютный момент радости.

РЕКЛАМА

Помню, шел дождь. Я посмотрела наверх, на небо: там молнии, кажется, сверкали или что-то ещё. Было абсолютно магическое ощущение.

Насколько сложно или просто заниматься в современной России искусством?

Ника: Заниматься акционизмом и любым политическим искусством в России - это как танцевать дабстеп на пороховой бочке: никогда не знаешь, когда рванет и как сильно рванет.

Ольга: Но это интересно. Россия, как страна, в которой много проблем, даёт много поводов [для художника] каким-то образом реагировать. Не нужно что-то выискивать: проблемы лежат на поверхности, и, мне кажется, можно довольно просто и чётко о них говорить.

Вы считаете, что то, чем вы занимаетесь - важно? Почему?

РЕКЛАМА

Ольга: Мы верим, что искусство поднимает важные вопросы, заставляет людей думать и, может быть, вдохновляет кого-то на что-то.

Ника: Акционизм в той форме, в которой мы его представляем, - это диалог между художником и властью, это последующая реакция. То есть, это такое большое-большое движение.

Какие акции вы сейчас готовите?

Ольга: Мы про это вообще никогда не рассказываем.

Ника: Акционизм перестает быть акционизмом, если выписывать на него какие-то пригласительные билеты.

РЕКЛАМА

Ольга: К тому же мы как группа достаточно спонтанные и ситуативные. Не то, чтобы мы за год планируем наши акции. Обычно всё очень быстро происходит и спонтанно.

* Справка: Феминистская группа современных художников Pussy Riot получила известность в 2012 году после акции против президента России Владимира Путина в Храме Христа Спасителя в Москве. Участниц группы Марию Алехину, Надежду Толоконникову и Екатерину Самуцевич задержали. Алехину и Толоконникову осудили на два года колонии по статье "хулиганство". После выхода из тюрьмы по амнистии в 2013 году они создали правозащитную организацию "Зона права" и издание "Медиазона". В одной из последних акций три участницы Pussy Riot выбежали на футбольное поле в полицейской форме во время финального матча ЧМ-2018. В сентябре этого года участник группы Петр Верзилов попал в больницу в тяжелом состоянии. Группа утверждает, что он был отравлен. По их словам, помимо участия в деятельности группы, он занимался расследованием гибели российских журналистов в Центрально-африканской Республике в конце июля.


Теперь вы можете следить за новостями Euronews на нашем канале в Telegram и в соцсети "Одноклассники".

Поделиться статьейКомментарии

Также по теме

Путин о рэпе: "нужно возглавить и направлять"

Сорванный голос. Российские музыканты о давлении со стороны властей

Cube: женское обрезание и "охота" на рэперов