Бельгийский ислам вызвал вопросы

РЕКЛАМА

Солдаты и полиция продолжают проверять общественные места брюссельского района Моленбек. Несколько его жителей оказались причастными к терактами в Бельгии и Франции, в том числе неделю назад – в Париже.
Пресса по-прежнему уделяет пристальное внимание этой коммуне, на четверть населённой мусульманами. Но они хотят защищают репутацию своей коммуны и свою веру.

“Наша религия никогда не говорила, чтобы нужно убивать невинных людей, это нехорошо, и мы против этого, мы не при чём, – сказала местная девушка. – Мы граждане, которые уважают и любят Бельгию. Да, мы иммигранты, но мы просто хотим жить в мире, это всё, чего мы просим”.

К миру и единству призывают рисунки в районном медицинском центре. Работающая в нём бельгийка говорит, что многие её пациенты напуганы:

“У людей сильный страх, особенно у родителей. Они беспокоятся за будущее своих детей, – говорит Патрисия Поланко. – Особенно боятся выходцы из Северной Африки. Эти люди чувствуют на себе взгляды прохожих на улице, к ним стали относиться по-другому. Об этом они узнают также из средств массовой информации.”

За влияние в Моленбеке издавна соперничают между собой валлоны и фламандцы, хотя формально это часть Брюсселя.
Теперь журналисты окрестили его “гнездом джихадистов”. Избавиться от такого клейма этому уголку бельгийской столицы будет непросто.

Километрах в пяти к востоку оттуда, неподалёку от учреждений Евросоюза находятся Брюссельская Соборная мечеть и исламский культурный центр. Это самое старое и самое крупное в городе помещение для мусульманских молитв. Корреспондент Евроньюс Шарль Саламе побывал там и поговорил с настоятелем.

Евроньюс: Господин Имам Мохаммед Галай, имам Большой мечети Брюсселя, что вы чувствуете и что хотите сказать в связи с последними событиями в Париже?

Имам Мохаммед Галай: Слушайте, мы восприняли это событие с чувством страха и двойного горя, поскольку это горе для французского народа и самой Франции. Мы приносим им искренние соболезнования. Но это также горе для ислама, который оказался на скамье подсудимых. Каждый раз после нападений такого рода на нас возлагают вину. От нас ждут слов осуждения. Да, мы осуждаем, но важны не эти слова, а то, что в реальности делают власти государства для искоренения терроризма, который является сегодня врагом всех людей.

Евроньюс: Что вы делаете конкретно для борьбы с волной радикализации?

Имам Мохаммед Галай: Сегодня принято показывать пальцем на квартал Моленбек. Но если мы проанализируем факты, то обнаружим, что жившие там молодые радикалы сами стали жертвами. Потому что в таком бедном районе, как и во французских пригородах, парней и девушек плохо учат в школах, их затягивает преступность, для них нет работы. Их семьи разваливаются, их родители часто в разводе, они находятся в катастрофической ситуации. И тем, кто вербует в свои ряды для всяких нападений или вредительства, такие люди становятся легкой добычей.

Евроньюс: Но, г-н Имам, плохие школы, бедность – это есть во всём мире, во всех культурах и во всех религиях, почему радикализация происходит в исламской среде?

Имам Мохаммед Галай: Это не исламская среда. Эти люди присвоили себе имя ислама, они действуют под флагом ислама в своих политических или иных целях, иногда из ненависти к Западу. Но нужно понять причины недовольства, которое царит в арабском мире, в Ираке, в Палестине, в других местах. Из-за этого недовольства люди иногда теряют голову и начинают действовать во имя ислама.

Евроньюс: Вы за или против того, чтобы высылать из Бельгии радикальных имамов?

Имам Мохаммед Галай: Это – дело государства. Но есть проблема со словом “радикализация”. Как определить, подвергся ли кто-то радикализации? Если человек отрастил бороду, он что, уже радикализован? Лучше сосредоточиться на том, что теперь называется “насильственным джихадизм”, на людях, которые действуют жестоко, сеют ненависть против Запада и против человечества. Именно таких нужно считать радикальными исламистами. Я не могу сказать, что поскольку я ношу халат или бороду, часто хожу в мечеть, я радикал.