Эта речка всегда была полноводной, я погружалась туда с головой. Дедушка приводил меня сюда на неё полюбоваться: после сильных дождей он говорил – пойдём, посмотрим на речку.
Но сейчас всё совсем по-другому. После дождей эта речка начала выходить из берегов, то есть глубина теперь не просто с меня, а дважды превышает мой рост. Я такого раньше не видела.
Везде на Гаваях наводнения, которые раньше случались раз в сто лет, происходят каждые два года.
И что ещё хуже, теперь в воду заходить нельзя – она заражена лептоспирозом. Это из-за повышения температуры. Учёные говорят, что бактерии размножаются в стоячей или тёплой воде, и раньше у нас их не было.
Мои потомки в сорока поколениях жили на этом острове. Коренные гавайцы верят в то, что мы здесь и произошли. Мы не понимаем цифр, процентов и данных. Мы понимаем только то, что наша земля страдает.
Может быть, это звучит странно, когда говорят, что с землёй что-то не в порядке. Но так считают все коренные жители, которых я знаю. Ощущение такое, словно родной тебе человек болен. Такое чувство внутри, как будто что-то вышло из равновесия, что-то не так – вот что мы чувствуем.
Здесь раньше был пляж. Он уходил метров на двадцать-тридцать. Вот так, очень наглядно, выглядит повышение уровня моря. Сейчас береговую линию пытаются укрепить такими способами, как эта бетонная стена. Когда я была маленькой, такого не было. Этих конструкций не существовало. Мы и не слышали о том, чтобы кому-то приходилось карабкаться по бетону, чтобы попасть на пляж.
Сейчас утвердили крупный проект по импорту песка для укрепления пляжей. Можно сыпать песок до бесконечности, но наступление воды этим не остановишь. Нельзя сократить объём воды в океане и её воздействие на берега.
Я люблю это место, и у меня болит за него сердце. Это то, чего часто не понимают учёные, которые обычно приезжают сюда из других стран. То, что происходит – происходит с нами. Не с местностью, а с нами.
Эта земля – это мы, это наши семьи, наше общество, наша жизнь, наша культура. Мне очень тяжело осознавать, что мой сын не может купаться в тех реках, в которых в детстве купалась я. Это страшно, потому что у него уже не будет тех взаимоотношений с долиной, которые были у меня.