Мир хижинам, война памятникам | #Куб

Представьте, что вы решаете положить конец отвратительным явлениям, которые должны были давно кануть в Лету. И тут оказывается, что олицетворением этого зла были деятели прошлого, память о которых хранят благодарные потомки. Что делать?

Как относиться к тем, кто ответственен за массовые убийства, пытки, обращение в рабство? Можно ли чествовать Колумба за начало активной колонизации Америки, забывая, что он же начал истребление индейцев?

Признавая вклад Леопольда II в укрепление и становление Бельгии, как можно забывать об одной из жесточайших систем принудительного труда, которую он создал в Конго, о миллионах погибших и искалеченных при реализации проектов «белых господ»? Комментируя акции против памятников «королю-строителю», художник Дмитрий Врубель предложил посмотреть на это глазами конголезцев и опубликовал изображения жителей Конго, которым колонизаторы отрубали кисти рук: «Представьте, что на фотографиях — ваши бабушки и прадедушки».

Надо ли чтить память Ленина, который стал архитектором советской тоталитарной системы, требовал решительно проводить террор, истреблять так называемых «классовых врагов», вводить нормативы на массовые убийства?

Когда протестующие в Лондоне атаковали памятник Уинстону Черчиллю, — из-за его расистских высказываний, — британский премьер-министр Борис Джонсон назвал это абсурдом и позором:

«Мы не можем пытаться изменить или цензурировать наше прошлое. Мы не можем делать вид, что у нас другая история. Памятники в наших городах были установлены прошлыми поколениями.

У них были иные взгляды, иное понимание того, что правильно и неправильно. Но эти памятники учат нас прошлому со всеми его ошибками. Сносить их — означает врать о нашей истории, лишать образования будущие поколения».

Что стоит за сносом памятников — стремление признать ошибки прошлого или попытки навязать новую мораль? Какие памятники, по вашему мнению, надо снести или наоборот вернуть?

«Злоупотребление историей»

«Злоупотреблением историей» назвал кампанию за снос памятников бывший советник первого президента России Сергей Станкевич, который в 1991 г. руководил демонтажом памятника Дзержинскому на Лубянке.

Сергей Станкевич: Памятники — это монументальное иллюстрации на страницах книги под названием «История». Крайне глупо, на мой взгляд, пытаться, взяв в руки эту книгу, вырывать из неё страницы с иллюстрациями, которые почему-либо вам сегодня не нравится. Тем не менее, иногда это происходит и это понятно и оправданно, когда в какие-то революционные моменты стихийный выплеск народной энергии обращается против каких-то отдельных памятников. Ну как в истории Франции, например, была снесена Бастилия, хотя к тому времени она даже и не была уже тюрьмой. Это понятно совершенно, это символ, само по себе это стало символическим событием. Когда такое происходит, это тоже факт истории.

Но снос памятников не должен превращаться ни в государственную кампанию, руководимую сверху, ни в политическую манипуляцию со стороны каких-то партий и движений. То есть он не должен носить массового, программного, демонстративного характера расправы с отдельными частями национальной истории. Это плохо и это не кончается навсегда: эпохи сменятся и столь же яростно люди той эпохи, будущей, будут относиться к сегодняшним нашим символам.

Поэтому давайте к истории относиться бережно и, когда уж это происходит, надо понимать значение событий: ну, скажем, от каких-то памятников полезно избавиться, чтобы обозначить разрыв с неправильной неприятной традицией в истории. Так, например, в России в 1991 г. был убран с постамента памятник Феликсу Дзержинскому, чтобы обозначить разрыв с карательной, репрессивной традицией в российской истории, но за этим не последовало никакой массовой кампании по сносу памятников советской эпохи и этого не надо было делать. 

Я надеюсь что разум возобладает и что в США прекратится бессмысленной снос памятников, связанных с историей юга Соединенных Штатов, — да, рабовладельческого, но по итогам гражданской войны в США произошло формирование единой нации. Нация преодолела этот трагический эпизод и уже долго идет дальше, строя новое государство. Сейчас эти старые раны, уже зарубцевавшиеся, снова бередить — это, конечно, крайне опасное и ненужное занятие.

Точно так же и в европейских странах. Жаль, что здесь был подхвачен этот разрушительный порыв. Да, колониальное прошлое полно различного рода позорных недопустимых с позиции сегодняшней морали эпизодов, но, тем не менее, эти эпизоды преодолены, правильно осмыслены, правильно оценены. Они уже стали частью единого исторического потока, и возвращаться к ним сейчас можно только с провокационными и разрушительными целями, Чего не хотелось бы допускать.

Euronews: А если в современном бельгийском обществе, например, нет понимания, что происходило в Конго при Леопольде II, допустимо ли таким образом заставлять людей задуматься о событиях прошлого?

Станкевич: Напишите об этом книги в Бельгии, поставьте рядом с памятником какой-то стенд и расскажите об истории данного короля, включая эпизод, связанный с Конго. Это будет разумно. Вовсе не обязательно при этом сносить памятник. Я бы понял и воспринял вот такую реакцию в самом Конго, в столице, где тоже произошли известные события. Вот там такой выплеск гнева, адресованного в прошлое, был бы, по крайней мере, понятен. А сейчас, в современной бельгийской столице — это злоупотребление историей. Не надо этого делать ни в коем случае.