Людовик Може, бывший садовник-озеленитель, думал, что будет долго и счастливо жить на побережье Бретани во Франции, где с ним встретилась наш корреспондент Валери Гориа.
РЕКЛАМА
Но 30 лет воздействия глифосата разрушили его мечты и всю его жизнь. Пять лет назад у него диагностировали редкую форму рака – внутрисосудистую В-клеточную лимфому. Эта болезнь была признана профессиональным заболеванием.
Глифосат – самый распространенный гербицид в мире и при этом самый спорный. С 2015 года Международное агентство по изучению рака (IARC) классифицирует это вещество как «вероятно канцерогенное». Последние исследования, проведенные такими исследовательскими институтами, как Французский национальный институт здравоохранения и медицинских исследований (INSERM), установили вероятную связь между воздействием химиката и некоторыми формами рака.
Тем не менее, Европейский Союз продлил разрешение на его использование до 2033 года, опираясь на результаты исследований Европейского агентства по безопасности продуктов питания (EFSA) и Европейского агентства по химикатам (ECHA).
Решение вызвало протест со стороны ряда экологических и потребительских организаций, которые в апреле обратились в Европейский суд.
По словам Ксавье Кумуля, токсиколога и исследователя из Французского национального института здравоохранения и медицинских исследований (INSERM), разрыв между оценками обусловлен методологиями, используемыми исследовательскими институтами и европейскими регулирующими органами. «Когда производитель пестицидов хочет вывести продукт на рынок, эти органы требуют, чтобы производитель сам провел испытания, доказал что этот продукт безопасен», – объясняет он.
Этот процесс ставит под сомнение независимость таких исследований.
«EFSA почти не учитывает эпидемиологические данные и в значительной степени опирается на исследования отрасли, тогда как INSERM и IARC больше используют академическую литературу. И отслеживают использование в реальных условиях».
Для Людовика Може, чья жизнь висит на волоске, токсичность этого вещества не вызывает сомнений. После того как он прошел больше курсов химиотерапии, чем обычно допускается, его последняя надежда – пересадка собственных модифицированных стволовых клеток. Шансы ничтожно малы. «И как сказал мне онколог, о выздоровлении речь уже не идет», – признается он.
С тех пор как его рак признали профессиональным заболеванием, помимо небольшого пособия, Людовик получает ежемесячную компенсацию от компании Bayer-Monsanto, производителя отравившего его вещества.
«Это ничто. Но дело не в этом. Для меня важнее было добиться признания, что это – профессиональное заболевание».
Несмотря на ежедневную боль, Людовик, хотя и не может больше работать, хочет бороться дальше. «Я хочу донести эту идею до всех. Глифосат разрушил мою жизнь – он меня отравил. Эти продукты уничтожают людей и уничтожают природу», – настаивает он. Его возмущает решение ЕС продлить разрешение на использование глифосата.
«Когда я вижу, как политики продлевают разрешение на использование этих веществ, меня охватывает ярость. Это же пестицидное лобби. Увы, мы бессильны против политиков и Bayer-Monsanto. Если бы я мог что-то сказать Евросоюзу, я бы просто потребовал запретить эти вещества. Вот и всё».