Два года солнечным июньским днем назад жизнь Лоранс Корнара изменилась навсегда.
РЕКЛАМАДва года солнечным июньским днем назад жизнь Лоранс Корнара изменилась навсегда. Ее муж Эрве был убит.
Ее муж, Эрве Корнара погиб страшной смертью. Ему отрезал голову сотрудник его собственной фирмы. Трагедия произошла на юго-востоке Франции, в департаменте Изер, в городе Сан-Кентен Фаллавье. Террорист, Яссин Сали был связан с салафистами. Убив Эрве Корнара, он отправил фотографии своей жертвы боевикам-джихадистам в Сирию.
Лоранс Корнара: “Я читала Коран, чтобы попытаться понять. Не нужно всех стричь под одну гребёнку, но ИГИЛ и все, кто там, это чудовища. Как с ними справиться? Тут нет разных решений. Их нужно уничтожить”.
За два прошедших года жертвами терроризма на территории Франции стали 238 человек. К этой цифре нужно добавить тех французов, кто погиб в терактах, совершенных в других странах. Эти цифры, за которыми стоят оборвавшиеся судьбы, свидетельствуют о том, что угроза террора стала и прямой, и явной. Она стала частью повседневности.
Прохожая: “Не всегда отдаёшь себе в этом отчёт, но с этим приходится жить”.
Прохожая: “В какой-то момент стали говорить о том, что торговый центр “Part-Dieu” – беззащитен, и цель лёгкая: там всегда много людей, много покупателей”.
Сегодня во Франции не редкость на улицах встретить военные патрули. 7 000 солдат задействованы в операции “Sentinelle”. На территории страны введён режим ЧП, действие которого продлено до июля. Это означает, что французам пришлось и приходится расстаться с прежним образом жизни, в котором было больше свобод. И не было страха.
Прохожий: “Террористы принесли страх. Это опасение, что теракт может произойти повсюду, в метро, в автобусе. Там, где много людей. Во время публичного действия, манифестации. Им это удалось в какой-то степени”.
Лоранс Александрович, euronews: “После теракта лозунги о том, что “Нам неведом страх!” или что “Мы не боимся!” возникают повсюду. Но французы учатся жить с ощущением, что теракт может случиться где угодно и когда угодно”.
Пассажирка метро: “Сама за себя я не боюсь, но если я гуляю с внуками, я стараюсь быть осторожной и не рисковать”.
Пасажир метро: “Это здорово раздражает, когда из-за забытого предмета или пакета, о котором сообщили полиции, тут же закрывают метро”.
С другой стороны, январские теракты, которые произошли два года назад, объединили нацию. Под лозунгом – “Я – Шарли” или “Je suis Charlie” на улицы вышли четыре миллиона французов. Такие манифестации, прошедшие по всей стране, не имели исторических прецедентов.
Лоранс Александрович, euronews: “Но единый порыв быстро улетучился. И на его место пришёл соблазн исламофобии. Общество разделилось в отношении к мусульманской религии”.
Церемония памяти жертв теракта в Ницце, который произошел вечером в день национального праздника, сопровождалась и такими напряжёнными диалогами.
Маруан Мохаммед, социолог, CNRS: “В социуме, в котором с трудом находились точки соприкосновения между разными группами населения, теракты нарушили и без того хрупкие связи и отношения, объединявшие членов французского общества”.
После теракта в департаменте Ивлин, в котором погибла чета полицейских, местная мусульманская община организовала марш памяти. В нём участвовали от 4 000 до 5 000 человек. Тем не менее, лидеров мусульманских общин часто обвиняют в том, что они в схожих ситуациях хранят молчание.
Абдельазиз Эль Джауари, секретарь Совета мусульманских общин департамента Ивлин: “Они не хотят брать на себя ответственность за преступления, совершенные во имя ислама. Они чувствуют необходимость объясниться за содеянное перед частью общества”.
Лоранс Александрович, euronews: “Группировка ИГИЛ надеялась на то, что возникнет гражданская война? Этого не случилось. Значит ли, что они проиграли?”.
РЕКЛАМАМаруан Мохаммед, социолог, СNRS: “Мы не можем рассуждать о проигрыше тех, кто в группировке ИГИЛ надеялся возбудить во Франции ненависть и противостояние. Террористы или те, кто находится на ультраправом политическом фланге, стремились к тому, чтобы вызвать не только антагонизм во французском обществе, но и заставить часть его вовсе покинуть страну. С другой стороны, что мы сегодня можем наблюдать, так это то, что растут настроения, которые направлены против присутствия во Франции мусульман. И эти настроения не спадают, их уровень в обществе сохраняется на тревожной высоте на протяжении вот уже нескольких лет. Но на эти настроения недавние теракты, что произошли во Франции, радикально не повлияли – это видно по проводившимся исследованиям и цифрам опросов”.
В конце 2015-го года власти отметили, что действия, продиктованные исламофобией, увеличились на 23 % по сравнению с предыдущим годом. Но в 2016-м году, после теракта в Ницце, эта тенденция не подтвердилась.
Маруан Мохаммед, социолог, CNRS: “Есть две гипотезы. Оптимистическая: французы отделяют насилие и теракты, совершенные боевиками-исламистами, от присутствия в стране мусульман. И есть гипотеза гораздо менее оптимистическая: есть те кандидаты, что участвуют в выборах, которые прямо или косвенно говорят о том, что часть тех, кто исповедует ислам, должны быть обществом отвергнуты”.
Лоранс Александрович, euronews: “ Теракты могут повлиять на исход голосования?”.
Маруан Мохаммед, социолог, СNRS: “Борьба против терроризма не входит в список центральных тем кампании. Правительство Олланда приняло ряд жёстких контртеррористических мер, направленных на усиление безопасности. Это и введение режима ЧП, это сужение личных свобод, это увеличение бюджета соответствующих служб, это обсуждавшаяся возможность лишения гражданства для тех, у кого их два. Эти инициативы выбили возможность из-под ног тех, кто хотел бы выдвинуть схожие идеи, предложив их в качестве политической альтернативы”.
РЕКЛАМАОпросы общественного мнения отдают лидерство в популярности среди избирателей Национальному фронту, ультраправой партии. И если терроризм не стал центральной темой, тень террористической группировки ИГИЛ со всеми вытекающими политическими последствиями на нынешнюю избирательную кампанию уже упала.