Возможно ли объединение турецкой и греческой частей Кипра? И нужно ли это? Своими мыслями и переживаниями делятся жители острова.
Город Морфу находится на севере Кипра – острова, расколотого на две части. В этом регионе люди говорят на турецком, на юге – на греческом. Сейчас всё чаще предпринимаются попытки к объединению Кипра. Хотя январская встреча на высшем уровне, в которой приняли участие Великобритания, Греция и Турция, не принесла результатов. Однако турок-киприот Рамадан Кандулу, которому принадлежит фруктовый сад, не беспокоится по этому поводу. Кажется, он, наоборот, рад сложившейся ситуации.
“Воссоединение невозможно”
- В 1974 году Кипр был разделен на две части. На Ваш взгляд, господин Кандулу, как сейчас должны развиваться события?
- Я думаю, невозможно вновь сделать остров единым. Представьте! Одна часть Кипра – это апельсин, а другая – яблоко. Невозможно соединить апельсин и яблоко.
В 1974 году боевые действия заставили греков-киприотов перебраться в южные районы острова, в то время как турки-киприоты бежали на север. Из-за конфликта десятки тысяч жителей Кипра были вынуждены покинуть свои дома. В их числе и семья Кандулу. Она получила один из тех домов, которые распределялись среди беженцев.
Кандулу – так же как и другие семьи турок-киприотов в Морфу – сейчас живёт в доме, который до 1974 года принадлежал греческой семье.
“Это мой дом. У меня есть документы, подтверждающие право собственности. Греки-киприоты говорят мне, что это не признано международным сообществом. Но мне всё равно. Я живу здесь, в этом доме, 43 года. Это целая жизнь!” – говорит Кандулу.
Семья Кандулу, в отличие от многих других турок-киприотов, не хотела бы воссоединения острова. В 2004 году на Кипре прошел референдум. План объединения, предложенный ООН, был отвергнут на юге, но одобрен на севере. Сегодня же всё меньше турок-киприотов поддерживают эту идею. В числе противников и сын Рамадана Али:
“Мы турки. Они греки. Разная религия, разный язык. Всё разное. Сейчас я хотел бы задать вам вопрос. Вы слышали начиная с 1974 года о каких-либо проблемах на нашем острове? Что здесь кто-то кого-то убивает? Как, например, в Сирии или других странах? Нет! И основная причина для этого – присутствие здесь турецкой армии”.
Морфу – турецкий или греческий город?
Микаэль считает пребывание на острове 30000 турецких военных недопустимым. Он грек-киприот. Семья Микаэля покинула Морфу, когда ему было 18 лет. У его отца тоже был апельсиновый сад. Микаэль хотел бы получить обратно то, что когда-то потеряли его родные.
Греки-киприоты требуют возвращения Морфу, но турецкая сторона не торопится передавать эти территории властям южной половины острова.
С тех пор как в 2003 году были открыты пропускные пункты, у Микаэля снова есть возможность увидеть места, где прошло его детство.
“Раньше в этом маленьком сквере была церковь. У меня сохранилось много воспоминаний. Например, о праздновании Пасхи. В субботу здесь разжигали большой костер. На праздник приходило много людей. Сегодня эту церковь превратили в мечеть. Это меня очень огорчает и злит, – говорит Микаэль Георгиадис. – Помню, как я приехал сюда в 2003 году… Дверь была открыта… Я вошёл внутрь… Посмотрите: канделябры все те же, но нет икон, нет мебели. Я поднялся наверх и увидел, что колокола лежат на полу… Многое из того, что раньше украшало церковь, было разрушено”.
Имя президента неважно
Теперь мы перебираемся еще дальше на юг, в Лимассол. Здесь нас встречают Елена и ее мама, гречанки-киприотки, бежавшие из Морфу. Они живут в доме, который до 1974 года принадлежал семье турок-киприотов.
“Вот фотография, которую я разместила на своей странице в Facebook. Морфу – это мой город! Я хочу вернуть свой дом! Свой город! На этом фото я, еще маленькая девочка, стою на веранде моего дома в Морфу. Я до сих пор чувствую запах апельсинов. Это запах моего детства”, – делится воспоминаниями Елена Георгиу.
Из окна Елены открывается вид на лимассольскую мечеть, которая, кстати, до сих пор остается действующей.
Гречанка-киприотка Елена не против того, чтобы в случае объединения острова президентом стал турок-киприот. Ей всё равно, христианское или мусульманское имя у него будет. Важно только, чтобы глава государства работал на благо народа.
- В будущее федеральное правительство, насколько мы слышали, войдут и греки, и турки-киприоты. В моем понимании мы все киприоты. Для меня неважно, как будут звать президента – Яннис, Никос, Мустафа или Ахмед, – говорит Елена.
- То есть, на Ваш взгляд, федерация – это хорошее решение?
- Да, создание федерации было бы прекрасным решением.
“Киприотские киприоты”
Кити – город на юге острова. Здесь живут Хатидже и Ларкос, оба музыканты. Их любви не помешало то, что он – грек, а она турчанка. Для них нет никаких границ. На сцене они поют и на греческом, и на турецком.
Умеренные политики с севера и юга поддерживают такой подход: разделение властей, территорий и собственности. Тогда можно будет достичь согласия.
Ребенка Хатидже и Ларкоса зовут Арион. Это дитя любви и мира. Проснется ли он однажды на объединенном Кипре?
“Мы киприотские киприоты, как и вся моя семья. Мы киприоты. У нас одинаковые корни”, – говорит Хатидже Ардост.
Ее мнение разделяет и Ларкос: “Это одна культура, которая включает в себя традиции и греков, и турок-киприотов Это и пища, которую мы едим, и одежда, которую мы шьём, и музыка, которую мы играем”.
“Люди хотят быть или турками, или греками, и меня это очень и очень огорчает. Мой отец, умирая, сказал, что он киприот. Вот кто мы – мы киприоты”, – замечает Хатидже.
“Мы должны простить, но не забывать то, что произошло. Уже наступило новое время. Позвольте сейчас нам быть вместе”, – призывает Ларкос Ларку.