Феликс Баумгартнер, первый скайдайвер, покоривший скорость звука, заявил, что уходит из этого опаснейшего спорта. Уходит с высоко поднятой головой – в ходе прыжка из стратосферы над пустыней Нью-Мексико 43-летний австриец побил три мировых рекорда. Подготовка и проведение прыжка, раздвинувшего границы возможностей человека и науки, стоили около 50 млн. евро.
Андреа Болито, euronews:
Феликс, спасибо, что присоединились к нам на euronews. Кадры вашего подвига – особенно в капсуле, с Землей в тридцати девяти километрах внизу – облетели всю планету. О чем вы думали в тот момент?
Феликс Баумгартнер, скайдайвер:
В основном, конечно, по пути наверх я обдумывал детали предстоящего прыжка. Когда же я стал выбираться из капсулы, то буквально на пару секунд смог задержаться и полюбоваться нашей планетой из космоса – поверьте, от этого действительно захватывает дух. Но особо наслаждаться видами было некогда – с момента отсоединения от системы жизнеобеспечения капсулы, кислорода в баллонах у меня было ровно на 10 минут. И в открытом космосе быстро осознаешь, что находишься, собственно говоря, во враждебном окружении, так что надо прыгать, и как можно скорее.
euronews:
Вы оттолкнулись от капсулы – что дальше?
Баумгартнер:
Ну, было понятно, что я войду в штопор: иначе и быть не может, там почти нет воздуха, это почти вакуум, так что я знал, что поначалу меня перевернет пару раз, и основным вопросом было – как скоро я смогу остановить эту болтанку. Мне это удалось, я задействовал все мои навыки скайдайвера, чтобы выйти из штопора. Пришлось выложиться по максиму в эти 4 минуты и 20 секунд свободного падения.
euronews:
Этот штопор часто называют смертельным – как вам удалось стабилизироваться, когда вас вот так крутит через голову?
Баумгартнер:
Это действительно трудно – отрепетировать тут ничего нельзя, ты либо набираешь сверхзвуковую скорость, либо нет. И когда кувыркаешься, есть чуть меньше минуты, чтобы найти правильное положение рук и ног – однако все манипуляции нужно проводить очень… нежно, что ли – не надо забывать, скорость больше 1300 км в час, – так что стабилизироваться действительно очень сложно, но, еще раз, мне это удалось.
euronews:
А вы почувствовали преодоление звукового барьера? Как это было?
Баумгартнер:
Честно говоря, нет, не почувствовал, никаких внешних признаков не было. Меня предупреждали, что через скафандр пройдет как бы взрывная волна, но ничего такого не было. Я не слышал и звукового удара, поскольку обычно вы его уже успеваете обогнать… Так что когда раскрылся парашют, я не знал, смог я побить этот рекорд или нет, но, уже когда приземлился, все мне твердили, что скорость звука преодолена, они удар слышали с земли.
euronews:
В какой момент вы могли позволить себе подумать: всё – худшее позади, я сделал это?
Баумгартнер:
На пресс-конференции! Когда стали называть цифры, только в тот момент я понял, что звуковой барьер взят. И, поверьте, за такой момент можно многое отдать!
euronews:
То есть, по сути, до самого приземления вы думали: черт, что-то еще может сорваться!
Баумгартнер:
Нет, как только я раскрыл парашют, то уже знал, что, что все в порядке – бизнес как обычно, что называется.
euronews:
Вы работали на пределе, физически и ментально – как можно подготовиться к таким испытаниям?
Баумгартнер:
Ну, когда занимаешься бэйс-джампингом, к тому же на таком уровне, то это всегда сложно, так что я знал, как добиться результата под таким стрессом, да и потом последние пару лет я активно занимался подготовкой именно к конкретному типу прыжка. Это скайдайв с больших высот, с малых, в спецкостюме,
высотно-компенсирующем и нет, мы также работали в аэродинамической трубе, проводили максимально приближенные к реальным условиям испытания в капсуле и скафандре. Потом мы устроили прыжок с приблизительно 21 км, затем два – с 27, – так что в день Д, когда предстояло подняться на все 39 км, я был полностью готов, умственно и физически.
euronews:
Сначала прыжок отложили из-за плохой погоды, потом еще предстояли два с половиной часа набора высоты. Как тут справиться с нервами?
Баумгартнер:
Непросто, конечно… Но с годами учишься это все контролировать, ведь порой приходится сидеть и часами ждать подходящих условий, и это непросто – это может быть 5, 6 часов, 7, а если ты уже в скафандре и на кислороде, то совсем крышка, только слышишь по рации центр управления полетами или шипение собственного дыхания. Но тут уж надо научиться выносить напряжение, иначе об успехе можно забыть.
euronews:
У вас за плечами немало опасных трюков – что вас притягивает в таком рискованном занятии?
Баумгартнер:
Ну, я начал заниматься скайдайвингом в 16 лет, и, думаю, когда ты так долго живешь спортом, то хочешь дойти до какого-то лимита, даже выйти за эти пределы, и этим-то я, собственно, все это время и занимался. Еще совсем зеленым скайдайвером я решил брать пример с Джо Киттингера, он ведь установил рекорд наиболее долгого свободного падения и наибольшей скорости, достигнутой при падении – он всегда был для меня образцом, и я думал, вот было бы круто побить эти его рекорды – ну, всех мне уже не побить, но когда у меня был шанс хотя бы попробовать, еще в 2005-м, я его не упустил.
euronews:
Вы с вашей командой годами готовились к этому прыжку – что было самым сложным в техническом плане?
Баумгартнер:
Сложностей в течение всех этих лет хватало. Начать хотя бы с разработки костюма – наш вариант основан на стандартном костюме ВВС, но там все надо было менять, поскольку он разработан для пилотов, которые почти все время сидят, тогда как мне надо было прыгать. Надо было также подумать над обеспечением безопасности, как говорится, на крайний случай. С нуля, по сути, пришлось разрабатывать капсулу, систему жизнеобеспечения в ней и, не в последнюю очередь, – вы все видели кадры полета, – за эти годы мы создали свою летающую телестудию, и съемки, что называется, говорят сами за себя.
euronews:
Прыжок был поразительным, но чем он отличается от прочих трюков, в чем его научная важность?
Баумгартнер:
Это был именно научный эксперимент, а не трюк. Мы собрали огромный объем данных и доказали, что прыжки с большой высоты с безопасным вхождением возможны.
euronews:
В вашей команде работал доктор Джонатан Кларк, чья жена Лорел погибла в катастрофе шаттла “Коламбия”, – и он как раз работал над скафандром, способным защитить астронавта на больших высотах: очевидно, такую задачу он принимал близко к сердцу?
Баумгартнер:
О да, он был незаменимым участником всей нашей программы, и сам был очень рад работать с нами. Джонатан ушел в эту проблему с головой, и все наши разработки, как бы вдохновленные гибелью его жены, в будущем могут спасти других таких, как Лорел – наш костюм может выдержать такую скорость, мы доказали это тем, что преодолели звуковой барьер, и все оборудование для поддержания жизнеобеспечения, которое мы придумали, предназначено как раз для таких критических случаев.
euronews:
Говорят, что ваш прыжок – это деньги на ветер. Что вы скажете на это?
Баумгартнер:
Ну, всегда найдутся те, кто так считает… А с другой стороны, возьмите политиков – сколько они денег пускают на ветер. Эти деньги Дитрих Матешиц заработал, продавая Red Bull, и посмотрите, скольким людям это принесло радость – весь мир ведь смотрел прыжок, а это о чем-то да говорит.
euronews:
Итак, что дальше?
Баумгартнер:
Думаю, я официально завязал с экстремальным спортом. У меня с детства была еще одна мечта – летать на вертолете, – так что в 2006 г. я получил лицензию частного пилота, и, наверное, на этом я в будущем и сосредоточусь. Хочу поставить мои навыки на службу людям – работать на пожарных вертолетах, спасательных… Но я все равно останусь в воздухе, это – моя стихия.
euronews:
Ну что ж, удачи, Феликс, спасибо за это интервью euronews.
Баумгартнер:
Всегда пожалуйста!