С Бродвея нам сообщают – рампа перестала быть модной. Точнее, рампы уже просто нет. Театр, когда-то снявший котурны, а спустя столетия разрушивший
РЕКЛАМАС Бродвея нам сообщают – рампа перестала быть модной. Точнее, рампы уже просто нет. Театр, когда-то снявший котурны, а спустя столетия разрушивший четвертую стену, сегодня отказывается от своего, казалось бы, главного атрибута: сцены, которая отделяет действие от зрителей.
Постановка, посвященная знаменитому ревю Зигфельд Фоллиз, обошлась, во всяком случае, без нее.
По словам актера Джоуи Кэлвери, “это дает иные выразительные возможности театральному ремеслу, придавая и совершенно иной смысл происходящему. Это еще и иной способ рассказать историю, и это новый способ воспринимать спектакли”.
Если термин “интерактивность”, или “взаимодействие” в данном случае применим, то это и новая возможность для зрителей стать участником действия.
Еще один пример. Поставленная по мотивам моцартовской “Волшебной флейты” Царица ночи.
В главной роли – Кэтрин Крокетт: “Нет ощущения сценического задника, вы работаете на все 360 градусов, и публика – тоже действующее лицо”.
Рэнди Вейнер – продюсер и режиссер-постановщик Царицы ночи, это ему пришла в голову идея трансформировать знаменитый ночной клуб, который находился в подвальном помещении одного из отелей, в театральный зал.
“Мне кажется, что сегодня, как никогда раньше, людям нравится ощущать некую совместность – в том числе и тогда, когда они идут в театр. Мне кажется, что идея соучастия в постановке сегодня актуальна, а в современном театре – особенно”.
А вот точка зрения зрителей: “Сумасшествие, очень здорово, новые ощущения. Мы именно такой спектакль и хотели посмотреть”.
Как бы то ни было, но вдохновленные успехами коллег, служители Терпсихоры, обосновавшиеся на Бродвее, рассматривают иные проекты, в которых публика оказывается не только зрителем, но и исполнителем режиссерской воли.