Что означает климатическая мобильность? Молодые африканцы и жители тихоокеанских островов поделились своими мыслями на COP28.
РЕКЛАМА
Возвращение в Тувалу в перерывах между учебой в Новой Зеландии "помогает не терять корни", говорит Калита Тити Хомаси. "Это освежает мой разум, наполняет энергией".
Островное государство Тувалу, расположенное в Тихом океане, рискует стать непригодным для жизни к 2050 году из-за повышения уровня моря. В свои 23 года девушка ощущает повышение температуры и засуху, видит, как пляжи отступают, а рыбаки вынуждены уходить дальше – за безопасный барьер рифа, поскольку кораллы обесцвечиваются и рыбы становится всё меньше.
Более чем в 8000 миль от ее дома, в Дубае, прошел климатический саммит ООН COP28. Участники конференции не смогли договориться о постепенном отказе от ископаемого топлива, что дало бы таким островным государствам, как Тувалу, шанс отвоевать у стихии больше земли.
На COP28 всё же был создан новый фонд для покрытия убытков, который расширяет сферу климатического финансирования для содействия "справедливому, безопасному и достойному передвижению людей".
Лидеры климатически уязвимых стран не теряют времени даром, разрабатывая свои планы на случай непредвиденных обстоятельств. Вот два недавних примера: на Маршалловых островах только что завершился пятилетний проект – поразительный по широте участия общественности – по созданию национального плана адаптации или "план выживания".
А Тувалу подписало соглашение с Австралией, которое позволяет жителям переехать туда. "Мне нравится думать об этом как о мосте, соединяющем возможности, которые мы, тувалуанцы, не можем получить, – говорит студентка биомедицинского факультета Университета Виктории в Веллингтоне Тити. – Австралия – это мост, и даже если люди решают уехать, я чувствую, что у них всегда будет потребность вернуться".
Что говорит соглашение между Австралией и Тувалу о климатической мобильности?
Правительство не заставит людей идти по этому мосту – да и не смогло бы, даже если бы попыталось. "Если вы спросите кого-нибудь на острове, то [перспектива переезда] будет для них непонятна. Им трудно это понять, а вам трудно им объяснить. Это просто совершенно другой уровень упрямства, – говорит она, – привязанность настоящая".
Союз Фалепили – названный так в честь тувальского термина, обозначающего соседей, которые решили жить близко друг к другу, – устанавливает особый визовый режим для тувалуанцев, которые могут жить, работать и учиться в Австралии. Канберра также выделит еще 16,9 миллионов австралийских долларов на адаптацию к прибрежным условиям своего гораздо меньшего соседа.
Некоторые критикуют эту сделку за преимущества в области безопасности, которые Австралия получает взамен. Саймон Кофе, бывший министр иностранных дел Тувалу, чье видеообращение, записанное по колено в море, привлекло внимание всего мира в 2021 году, заявил, что соглашение посягает на суверенитет Тувалу и нуждается в пересмотре.
"Ни одно соглашение не является идеальным, – сказал Euronews Green Камаль Амакран, глава Глобального центра по климатической мобильности (GCCM), работающего при участии ООН, – но оно задает правильную траекторию, по которой мы должны двигаться".
"Здесь нет слова "миграция", – объясняет он. – Нет слова "переселение". И нет слов о защите или убежище. Речь идет о путях климатической мобильности, о достоинстве и суверенитете".
Почему климатическая мобильность так важна?
Прогуливаясь по павильону GCCM на COP28, можно заметить, что миграция также почти не упоминается. Создание условий для "позитивных адаптационных путешествий людей" и "беспрецедентных адаптационных путешествий" – вот два лозунга на стене.
Миру предстоит пройти долгий путь, чтобы ответить на вопросы, поднятые в случае, когда страны оказываются перед лицом изменения климата. Но популистский нарратив глобального Севера о том, что массовая миграция приведет к краху общества, был опровергнут в том числе убедительными исследованиями, показывающими, что подавляющее большинство перемещений будут внутренними.
Из разговоров с молодыми людьми на COP28 становится ясно, что они хотят сделать свои дома пригодными для жизни как можно дольше.
"Климатическая мобильность – это не просто передвижение. Речь идет о мобилизации для адаптации и одновременном сохранении наших ценностей и того, что дорого нашему сердцу, — говорит Тити, уроженка островов Нанумеа и Ниутао. — Речь идет об инновациях, переосмыслении, переработке и адаптации".
Как же выглядят "адаптационные путешествия с позитивным отношением к людям"?
Как отметили представители GCCM и Международной организации по миграции (МОМ) в ходе многочисленных переговоров на COP28, климатический кризис может быть глобальным, но адаптация — локальной.
Африка, Тихоокеанский регион, Латинская Америка и другие регионы имеют свои собственные истории. Но есть и общие темы.
Проблемы с водой — одна из основных причин климатической миграции
30-летняя кенийка Харриетт Окал сейчас учится на доктора философии в области гидрологии в Университете Родса в Южной Африке.
"В основном, когда мы перемещаем людей, это происходит либо из-за избытка воды, то есть наводнений, либо из-за недостатка воды, то есть засухи", — объясняет она. Скотоводы в Кении привыкли к непостоянным осадкам, но не могут учесть прогнозы в своих передвижениях.
Благодаря системам раннего предупреждения они будут знать, стоит ли собирать воду в дефицитные периоды или отводить ее в сторону при угрозе сильных дождей. Сети мониторинга рек, открытый доступ к данным и обучение — всё это, по мнению Харриетт, является частью картины адаптации на местном уровне, что позволит сократить количество перемещений.
Соседнее Сомали также страдает от перепадов от засухи до наводнений, а продолжающаяся десятилетиями гражданская война делает людей "дважды перемещенными", говорит 23-летний Ахмед. Несколько лет назад из-за сильной засухи в его деревне погиб скот, что привело к нехватке молока и мяса и последующему развалу торговли внутри общины.
В результате семья Ахмеда была вынуждена переехать в большой город, что, по его словам, не каждый может себе позволить. И даже в городе нет спасения от кризиса, поскольку дома людей могут быть смыты.
Ахмед, который присутствовал на COP28 вместе с организацией Save the Children, говорит, что хотел бы видеть инвестиции в чистую воду, а также в умное, устойчивое сельское хозяйство. В настоящее время, говорит он, "люди ничего не знают о будущем — даже о предстоящем годе, если они столкнутся с очередной засухой или дождем - [они] просто ждут своей участи".
Молодежь может просвещать свой народ и помогать ему готовиться
Климатическая мобильность — это "изменение сценариев", говорит Тити. Морские стены укрепляются цементом вместо песка. Или присутствие тувалуанской молодежи на таких мероприятиях, как COP28. "Это действительно редкость для Тувалу или Тихоокеанского региона, — объясняет она, — решения принимаются нашими министрами, нашими старейшинами, но теперь они чувствуют необходимость привлечь молодежь, потому что знают, что мы — будущие лидеры".
В то время как правительство Тувалу сообщает о своем бедственном положении всему миру, Тити видит роль англоговорящих, владеющих технологиями молодых людей в разъяснении ситуации старшим поколениям.
Пропаганда Харриетт также начинается с климатической грамотности: "превращение научных знаний в местные и перевод их на язык, понятный местному населению, [понятный] ребенку".
Как говорит Ахмед, в сельских сомалийских общинах, люди не всегда понимают, как изменение климата отражается на "стихийных бедствиях". "Это печально, потому что они не понимают, что живут в самом центре. Это как смертный час, — говорит Тити. — Но они этого не понимают, потому что мы очень оптимистичные и стойкие люди, и им нравится думать, что они справятся".
Объяснять научные факты — это одно, и Тити считает, что здесь может помочь визуализация данных и различных сценариев повышения уровня моря. Но убедить людей в необходимости переезда — совсем другое.
В Тувалу семьи хоронят своих умерших прямо у дома. "Им трудно представить, что можно переехать за тысячу миль. Это невозможно", — тихо повторяет она.
Что может сделать финансирование адаптации и убытков?
"Мы очень довольны результатом по убыткам и ущербу, который включает признание связи между климатом и мобильностью, — сказал заместитель генерального директора МОМ по операциям Угочи Дэниелс во время одного из выступлений в павильоне GCCM. — Хотя дьявол кроется в деталях".
Как именно будут подсчитываться потери и ущерб? И как будут распределяться средства — например, на душу населения?
А молодежные делегаты, приехавшие на COP28, хотя и рады новому фонду в принципе и очень хотят, чтобы он дошел до их особо уязвимых сообществ, по-прежнему сосредоточены на другом конце климатического процесса.
"Эти деньги идут только на то, чтобы заменить ископаемое топливо, которое все еще используется, — говорит Тити. В этом нет никакого смысла".
Харриетт подчеркивает, что финансирование адаптации необходимо для наращивания потенциала заранее. "Потери и ущерб — это буквально то, что большинство стран обещают сделать уже после, — говорит она. — Возможно, это потому, что наша природа — быть героями. Поэтому мы ждем, когда случится катастрофа".