После вывода войск и свёртывания сотрудничества с рядом некогда ключевых партнёров президент Франции предлагает африканцам меньше военных баз и больше инвестиций. У Пекина и Москвы – свои стратегии присутствия на континенте.
РЕКЛАМАВ 2017 году, выступая в Уагадугу (Буркина-Фасо) со знаменитой программной речью, посвящённой французской политике в отношении Африки, Эммануэль Макрон заявил, что эпоха, когда Париж "опекал" бывшие колонии, окончательно позади, а новые отношения должны выстраиваться не по лекалам отжившей системы влияния, а с опорой на новое поколение африканцев.
Очередная попытка представить "новый курс" состоялась в этот понедельник в Елисейском дворце за два дня до начала президентского турне по странам Центральной Африки. Глава Пятой республики, в частности, предложил "заметно" сократить число французских солдат на континете и перейти к модели "совместного" с африканскими странами управления военными базами.
Меньше политики безопасности, которая в последнее время оборачивалась для Парижа головной болью (в Мали, ЦАР и Буркина-Фасо), больше бизнеса – так выглядит новая "прагматичная" формула французского президента. "Франция должна признать, что у неё есть интересы в Африке", – заявил Макрон, добавив, что отстаивать их нужно, "проявляя максимальное уважение" к партнёрам.
НОВАЯ ПОЛИТИКА СО СТАРЫМИ ГЕРОЯМИ
В среду самолёт главы французского лидера приземлился в Либревиле, где он примет участие в работе "One forest summit" – саммита, на котором, как пишет Елисейский дворец, будут обсуждаться "конкретные решения" по спасению габонского леса – второго по величине тропического лесного массива на планете после Амазонии. Помимо богатого биоразнообразия, Габон также – дом для французских военнослужащих. Здесь находится одна из четырёх постоянных французских баз на континенте. При этом страной на протяжении 56 лет правит клан Бонго.
По мнению Тьерри Виркулона, научного сотрудника Французского института международных отношений (IFRI), Центральная Африка – "наименее демократическая часть континента".
После Габона Макрона отправится в соседние Анголу, Конго и Демократическую республику Конго. Последняя страдает от внутренних распрей, из-за конфликта с соседней Руанде на её границах также сохраняется напряжение. "Лига прав человека" и ещё три десятка НПО призвали Эммануэля Макрона посвятить свой визит в Киншасу "вопросам соблюдения прав человека и демократии". Это уместно и для Конго-Браззавиля: Эммануэлю Макрону было два года, когда Дени Сассу-Нгессо впервые пришел к власти в республике.
Португалоязычная Ангола, зависимая от иностранных инвесторов, не связана с Францией колониальной историей, но, по словам Тьерри Виркулона, политически мало отличается от других стран региона: "Ангола находится в той же ситуации: правящая партия бесперерывно находится у власти с момента обретения независимости в 1975 году. Менялись президенты, но у власти оставалась одна и та же партия. Все знают, что в этом регионе демократия не стоит на повестке дня".
"ПЕРСПЕКТИВНЫЙ РЫНОК" ДЛЯ "ВАГНЕРОВЦЕВ"
Отсутствие демократии не мешает Франции поддерживать тесные связи с этими странами, особенно на фоне падения влияния в Западной Африке. В августе прошлого года в Мали, где Франция проводила антиджихадистскую операцию "Бархан", французских военнослужащих сменили наёмники ЧВК "Вагнер". Французский контингент в ближайшем времени покинет Буркина-Фасо. Тьерри Виркулон не исключает попытки Евгения Пригожина проникнуть в Буркина-Фасо и использовать её в качестве "логистической платформы". Об этом говорится в отчёте "Серая зона. Присутствие российских военных, наёмников и преступников", опубликованном НПО "Global Initiative".
"Это перспективный рынок, – считает эксперт, – многие правительства находятся в сложной ситуации с точки зрения безопасности и ищут защиты извне".
ОКАЖЕТСЯ ЛИ ВЛИЯНИЕ РОССИИ ЭФЕМЕРНЫМ?
Несмотря на стремительную экспансию, российская ЧВК представляется Тьерри Виркулону "малоэффективной": "В лучшем случае "вагнеровцы" способны стабилизировать ситуацию, но они не могут переломить конфликт и создать новую динамику".
При этом китайское присутствие в Африке ограничивается экономической сферой, и именно это гарантирует Пекину устойчивое влияние.
"Китай инвестирует в Африку на протяжении 20 лет, то есть с начала века, – отмечает аналитик. – Это отличает его от России, которая объявилась совсем недавно. После распада СССР она и не вспоминала об Африке".