РЕКЛАМА
Александру Давыдовичу Геллерману уже 80 лет. Сейчас он живет в Киеве, а в 86 году его семья жила в Припяти, сам же он работал
на Чернобыльской АЭС. Он был одним из первых, кто увидел взрыв четвертого реактора и сообщил об этом в Москву. Последующие полгода он провел в Чернобыле. Никто никогда не проверял, какую дозу радиации получил Геллерман, но она должна быть огромной.
“У меня дом первый был в Припяти. Мне хорошо было видно, когда это случилось. Над ним было зарево. Я прошел, встал напротив четвертого блока, посмотрел, как там вывалилась стена, упали циркуляционные насосы, вывалилось все на улицу. Ну, я посмотрел все, потом пошел, рассказал директору, а он уже в Москву.
Когда мы ехали мимо станции, над станцией видно было такое большое розовое зарево. Директор посмотрел, посмотрел, я-то молчал, а он сказал два слова “Это тюрьма”. Эти его слова я помню,” – рассказывает Александр Давыдович.
“Этот эксперимент проводить не стоило. Я это знаю. Ни одной инструкции для персонала не было. На каждое дело не было инструкции. На каждой другой электростанции они были,” – говорит Геллерман.
Александр Давыдович занимал руководящую должность на АЭС. После трагедии его уволили с работы и исключили из партии, но позже вернули на станцию, и он проработал на ней еще три года после взрыва. Геллерман пережил три сердечных приступа, один из них – на работе.