РЕКЛАМАСмотрящий в небесную даль Ленин с Калужской площади и голуби на голове каменного Маркса с Театральной. Старые памятники умершей советской эпохи на улицах современной, стремительно европеизирующейся Москвы, полной иностранных туристов и последних достижений хай-тека. Молчаливые символы неопределенности, в которой оказалась Россия в отношении, пожалуй, к главному событию своей истории. Кремлевские правители и подвластная им машина госпропаганды, столь чувствительные к празднованию любых исторических дат, столетний юбилей Октября отмечают удивительно сдержано.
Андрей Колесников, политолог:
“Путин не празднует эту дату. Он совсем не поклонник Ленина. Он это публично говорил. Но в то же время он – латентный поклонник Сталина. Но это уже другой вопрос. Ленин для него – человек, взорвавший империю”.
Один из осколков той империи – Алексей Родзянко, правнук Михаила Родзянко, председателя последней царской Госдумы, родившийся в эмиграции, а ныне живущий в Москве и руководящий Американской торговой палатой в России.
Алексей Родзянко, глава Американской торговой палаты в России:
“Последнее, что нужно Кремлю, – это новая революция. Последнее, что нужно России, – это новая революция. И широкое празднование столетнего юбилея означало бы, что власть словно одобряет то, чего сама не хочет пережить. Поэтому они там наверху пребывают в некотором замешательстве”.
Мнение потомка белоэмигрантов вполне созвучно антиреволюционным настроениям по крайней мере некоторых из отпрысков видных большевиков. Прокремлевский политолог и депутат Вячеслав Никонов – внук Вячеслава Молотова, одного из участников октябрьского переворота и сталинского наркома иностранных дел.
Вячеслав Никонов, депутат Госдумы:
“Революция стала величайшей трагедией в русской истории. В начале 1917 года Россия была одной из крупнейших мировых держав, способной победить в Первой мировой войне. Но правительство было свергнуто. И к концу года Россия была абсолютно бессильна и ни на что не способна”.
Предшественник Молотова на посту наркоминдел и ближайший соратник Ленина Максим Литвинов и вовсе стал основателем династии диссидентов, не лишенных, впрочем, революционного духа. Его внук Павел в 1968-м был одним из семи вышедших на Красную площадь с протестом против советского вторжения в Чехословакию. Его правнук Дима, правозащитник из “Гринпис”, в 2013-м провел почти три месяца в российской тюрьме после протеста против добычи нефти в Арктике.
Дима Литвинов, правнук Максима Литвинова:
“Я думаю мой прадед ужаснулся бы тому, что происходит: чудовищному национализму и религиозной нетерпимости в сегодняшней России. Думаю, он бы захотел восстать против того, что увидел”.