Так называемый “ржавый пояс” Германии: Рурский регион, некогда сердце немецкой угледобычи, сегодня переживает не лучшие времена.
Так называемый “ржавый пояс” Германии: Рурский регион, некогда сердце немецкой угледобычи, сегодня переживает не лучшие времена. Здесь высока безработица, выше среднего по стране уровень бедности и огромное количество мигрантов, главным образом из стран Ближнего Востока.
Именно в Руре оседают, в частности беженцы-курды, прибывающие с севера Сирии. Среди них семья, которую Euronews уже встречал в 2015 году. Правда, совсем в другом месте – на востоке Румынии.
Вот как это было.
Румынские хроники
Два года назад небольшое суденышко пересекло Черное море. На борту было 70 сирийских беженцев, они направлялись из Турции в Румынию. В румынском лагере для беженцев наш корреспондент встретил троих из той группы мигрантов, в том числе Каву Эли, его жену и крошечную дочь.
Выяснилось, что Кава и Эмина бежали из родного города Кобани во время атаки группировки “Исламское государство” на курдские поселения в этой части Сирии. Поначалу семья нашла временный приют на турецкой стороне границы, там у пары появилась дочь. Кава решил, что нужно ехать в Европу…
Кава Эли, беженец: “Да, я видел войну и убитых людей, тех, кто умирал у меня на глазах. Я видел их растерзанными, с оторванными конечностями. Вот ты знаешь человека очень хорошо, а потом видишь, как он умирает. Нелегко видеть, как разрушают твой дом: за считанные секунды … он взлетает в воздух”.
Кава с женой и дочкой добрались до Румынии. Там мужчину обвинили Каву в нарушении закона о перемещении и арестовали. Жене и дочке удалось на перекладных добраться через Венгрию и Австрию в Германию.
В ожидании суда Кава играл в тюрьме в шахматы (опытный шахматист, он во время интервью с нашим корреспондентом дважды обыграл его). Однажды навещавший его переводчик вдохнул в него жизнь.
Кава Эли, беженец: “Он сказал мне: ваша жена и дочка в Германии, они в безопасности, не переживай. И я обо всем забыл – о тюрьме этой, о проблемах, обо всем. Я так радовался, что они теперь в Германии”.
В конце концов румынский суд не поддержал обвинений против Кавы. Ему тем не менее было предписано заплатить штраф за нелегальное пересечение границы – 1300 евро. Освободившись, Кава направился в Германию, мечтая воссоединиться с семьей.
“Дочь меня не испугалась!”
Его дочка очень выросла… Узнала ли она отца после долгой разлуки?
Кава Эли, беженец: “Она посмотрела на меня пристально и сказала: “Ой! Папа!” И я ответил: “Да, папа!” Она постояла минуты две, а потом стала смеяться, потянулись ко мне, трогала мои волосы. Я помню каждое мгновение этой встречи, помню, как мать ей сказала: “Иди к папе!” и как она побежала ко мне. Это был невероятно, незабываемо”.
Воссоединение семьи – одна из ключевых процедур, восстанавливающих права беженцев в Европе. Эмина также вспоминает об этом моменте с радостью и умилением.
Эмина, жена Кавы: “Первый раз я очень обрадовалась, когда узнала, что мужа опустили из тюрьмы в Румынии. Вторая большая радость была увидеть его своими глазами. Я не могла поверить, что он приедет. Мы так ждали этого воссоединения! Знаете, когда поезд пришел на вокзал, я мужа не сразу увидела, а сначала узнала… наши сумки, багаж. И вот тогда я поняла, что он и вправду вернулся. Он и вправду снова с нами! Я узнала эти чемоданы и побежала к ним, а за ними увидела мужа. И бросилась его обнимать”.
Очередь за языком
Поначалу семью разместили в восточной Германии, затем переправили поближе к родным на запад. Мы встретились с заместителем мэра города Гладбек, где они теперь живут.
Райнер Вайшельт, заместитель мэра города: “Здесь в Гладбеке мы увидели (и особенно ярко весной 2016), как беженцы массово переселяются к нам в Рурский регион с востока страны. Там они, по-видимому, не чувствовали себя полностью в безопасности. Хотя работу там найти легче, чем у нас”.
Теперь семье нужно осваивать новые реалии. Кава получил адреса детских садов, в том числе и христианских. Его дочка тянется к детям, к тому же ей пора учить немецкий. Однако придется подождать: места для девочки пока нет.
Кава Эли, беженец: “Я уверен, что наша девочка очень легко найдет общий язык со сверстниками. Мы обращались в садик, но там пока дочку не взяли, ей только два, а сад рассчитан на детей с четырех лет. Мы бы хотели, чтобы наша дочь учила немецкий в саду и школе, а дома мы общаемся на курдском языке”.
У семьи пока нет немецких друзей, мешает языковой барьер. Они общаются в основном с представителями местной курдской общины. К тому же здесь осело немало выходцев из родного города нашего героя. Местные власти говорят об этих молодых беженцах как о потерянном поколении: наиболее удачливые из них смогут найти работу через 5-10 лет, не раньше.
Мы задаем заместителю мэра конкретный вопрос: “Достаточно ли в регионе языковых курсов? Иди люди вынуждены ждать?”
Райнер Вайшельт, заместитель мэра Гладбека: “Да, приходится ждать места, иногда долго. У нас просто нет другого выхода. С лета 2015 года по настоящий момент к нам приехало свыше миллиона человек. Мы не могли обеспечить их всех, просто нажав на волшебную кнопку. Нам нужно развивать необходимые беженцам структуры, шаг за шагом”.
Гладбек в свое время стал одним из моторов немецкой промышленной революции, во многом благодаря мигрантам из Польши и других стран. Сегодня город вновь надеется на рост – и снова с помощью приезжих, таких как Кава.
Кава Эли, беженец: “Сейчас я жду места на курсах немецкого языка, хочу закончить автошколу. Через пять лет мечтаю обзавестись музыкальным инструментом и вновь заниматься музыкой. Мне не хочется менять профессию. И да, я рассчитываю остаться в Германии, если мне позволят”.
Сегодня жена и дочка Кавы имеют трехлетние виды на жительство. Сам же глава семьи приехал позднее и получил годовую карту. Однако они не теряют надежды обзавестись более надежными документами. Мы договариваемся с героями репортажа об очередной встрече через год, чтобы постараться обыграть-таки Каву в шахматы….