В БиГ спорят о скором вердикте Караджичу

В БиГ спорят о скором вердикте Караджичу
By Euronews
Поделиться статьейКомментарии
Поделиться статьейClose Button
Скопировать линк для интеграции видеоCopy to clipboardCopied

Для Радована Караджича близится момент истины: 24 марта Гаагский трибунал огласит, виновен ли бывший лидер боснийских сербов в военных преступлениях

Для Радована Караджича близится момент истины: 24 марта Гаагский трибунал огласит, виновен ли бывший лидер боснийских сербов в военных преступлениях и геноциде. Что это будет означать для республики Боснии и Герцеговины, чьи раны еще не затянуты?

Программа “Репортер” предлагает разобраться и познакомиться с очевидцами тех событий…

11 пунктов и тысячи жертв

Проведет ли остаток жизни за решеткой бывший лидер боснийских сербов Радован Караджиич, станет ясно в конце марта. Всего в обвинении Гаагского трибунала – 11 пунктов, охватывающих период боснийской войны 1992-1995 годов.

Главные из них – геноцид, преступления против человечности, нарушение законов и обычаев ведения войны, утвержденных Женевской конвенцией. Караджичу вменяется в вину участие в осаде Сараева и руководящая роль в событиях в мусульманском анклаве Сребреница. Там, на территории, находившейся под защитой ООН, армия боснийских сербов в 1995 году за считанные дни уничтожила более семи тысяч мусульман, в том числе стариков и детей.

Сам Караджич в течение всего процесса, стартовавшего еще в 2009-м, отрицал обвинения. Осаду Сараева войсками подконтрольных ему боснийских сербов он назвал инсценировкой. Что же касается ключевого пункта обвинения – массового убийства в Сребренице, то по словам Караджича, число погибших в анклаве многократно завышено….

Дело Караджича живет и побеждает!

Среди тех, кто с нетерпением ждет вердикта Гаагского суда – босниец Хасан Нуханович, один из немногих выживших в Сребренице. В войну Нуханович работал переводчиком ООН и в те трагические дни получил разрешение остаться на базе миротворцев. Вернувшись домой, узнал о гибели родителей и брата. Позднее Нуханович подаст иск против Нидерландов (а Сребреница в войну находилась под защитой голландских миротворцев), обвинит ООН в неоказании помощи и выиграет дело.

Он рассказывает: “Моя мать умерла, погибли также отец и брат. Во время войны я жил в Сребренице. Мне довелось испытать и увидеть все – и массовые убийства 1995 года, и все страдания анклава, длившиеся три с половиной года. Мы были в абсолютной осаде, представьте, голод, бомбежки. Так что, думаю, самый тяжелый период моей жизни уже позади. Что произойдет после приговора Караджичу? Я не знаю, изменится ли моя жизнь, но вот ситуация в регионе измениться может, ведь здесь по-прежнему нет политической стабильности. Ежедневно звучат заявления политических лидеров боснийских сербов, которые говорят, что эта страна не должна существовать. Именно это и пытался претворить в жизнь Караджич!”

Война, в которой погибли 100 тысяч и 2 миллиона стали беженцами, была закончена в 1995-м подписанием Дейтонских соглашений. Они же заложили основу нового устройства Боснии и Герцеговины, которое сохраняется до сегодняшнего дня.
Так, согласно Конституции, Босния и Герцеговина состоят из двух административно-территориальных образований: с одной стороны, мусульмане и хорваты, с другой – сербы.

Возвращенцы

Мирные соглашения предусматривали, что беженцы вернутся в свои дома. Мирсад Дуратович нашел приют в Германии в 1993-м, в 2001-м вернулся в родное село на северо-западе Республики Сербской. Он показывает свою малую родину: “Как видите, большинство домов – пустые. Вот эта семья живет в Австрии, а эти – в Германии, в Испании”.

На местном кладбище похоронены отец, брат и другие члены семьи Мирсада. Они вошли в число 150 мусульман, ставших жертвами резни в селе Биляни в 1992 года.
Отца Мирсада убили сразу. Сам же он выжил, так как попал в концентрационный лагерь. Мирсад Дуратович вспоминает: “Меня, моего брата и двух других ребят привели в центр села, где собирали всех. Здесь нас разделили. Брату и еще одному нашему родственнику разрешили вернуться домой. А меня посадили в автобус, следовавший в лагерь Кератерм, который уже был переполнен. Оттуда нас повезли дальше. А моего брата и родственника на полпути остановила сербская полиция, их убили на месте. Все это произошло в один день “.

Прошло тринадцать лет, прежде чем останки отца и брата Мирсада идентифицировали и похоронили. Мужчина говорит, что будет рад обвинительному приговору Караджичу, однако справедливости он не установит: “Для нас крайне болезненно, что дело Караджича живо и сегодня. Я имею в виду Республику Сербскую, которая стоит на фундаменте геноцида. В этом фундаменте – останки моего отца, брата, бабушки и еще сорока семи членов нашей семьи. Настоящим правосудием для нас, жертв, станет суд на Караджичем и Младичем, а еще роспуск Республики Сербской, построенной на геноциде. Вот так мы, жертвы,понимаем настоящее правосудие”..

Миломир Ковачевич – боснийский серб, который жил в Сараеве во время осады. Позже он эмигрировал во Францию. Сейчас фотограф вернулся в родной город для подготовки выставки: в годы осады Сараева он фотографировал местных детей…
Ковачевич о Караджиче рассуждает неохотно: “Я не очень люблю говорить об этом, потому что не все знаю. Мы уже столько потеряли во время той войны. Часто Караджича выставляют виновным, но действительно ли он так виноват? Ведь он не мог совершить все это в одиночку. На нашей земле было столько солдат, почему, к примеру, силы ООН, находившиеся здесь, ничего не сделали? Видите, сколько сложных вопросов, нам не очень приятно обо всем этом говорить, потому что этой темой часто спекулируют. В то время о нас все немного позабыли, а теперь пытаются спрятаться за спиной Караджича. Что сказать еще, я не знаю”.

Жертвы с обеих сторон

Для Милована Белица важно, чтобы мир понимал: не все жертвы боснийской войны были мусульманами! Он показывает нам кладбище, где похоронены более тысячи боснийских сербов, погибших во время осады Сараева, тогда по-настоящему многонационального города… В те годы сам Белица был мэром города Пале на территории Республики Сербской, который оставался своего рода бастионом Караджича. Белица убежден: роль Караджича в войне истолкована неверно: “Радован Караджич в одиночку не принял ни одного решения. Он проводил совещания с ближайшим окружением, с вице-президентом, спикером парламента, премьер-министром, генералами – и детально все с ними обсуждал. Получается, что Радован Караджич – настоящий демократ!”

Каким бы ни был приговор Гаагского трибунала Караджичу, всех он не устроит.
Но те, чьи жизни навсегда изменились в годы боснийской войны, надеются перевернуть одну из самых страшных страниц своей истории.

Хасан Нуханович поясняет: “Я надеюсь, что хотя бы часть сербского общества сочтет вердикт справедливым. Увидит в нем правду. Я даже не знаю, что важнее – справедливость или правда. Оба понятия должны стать составляющими приговора. Речь, на мой взгляд, идет не столько о наказании, о количестве лет, которые Караджичу придется провести за решеткой. Важнее содержание приговора, то, что будет в нем написано. На сегодня другого консенсуса о случившемся в годы той войны нам все равно достичь не удастся”.

Поделиться статьейКомментарии

Также по теме

"Ощущение безысходности": почему украинские беженцы возвращаются домой

Услышать голоса пострадавших от терактов 13 ноября 2015 г.

Споры о ветряной энергетике в Германии