Мечта любого предпринимателя – добиться устойчивого роста и завоевать солидную репутацию. Однако на фоне кризиса продолжать движение в нужном направлении трудно. Немало бизнесменов оказались на грани банкротства.
Сабин Райнеке банкротство уже пережила: “Закрыть фирму после многих лет работы – просто ужасно. Пожалуй, это самое худшее, что сегодня может с вами произойти”.
Власти стран ЕС оказались перед сложной задачей: как следует относиться к участившимся процедурам банкротства, как помочь бизнесменам в трудное время и в то же время защитить интересы их клиентов?
Важно, что от повального закрытия малых и средних фирм не защищены даже стабильные экономики. В Германии, к примеру, с 2007-ого ежегодно закрываются 30 тысяч компаний.
Фирма Сабин объявила о неплатежеспособности в октябре прошлого года. На балансе предприятия остались незавершенные объекты строительства.
Примечательно, что клиентами предприятия в основном были государственные структуры. Проблема с деньгами у компании возникла в связи с постоянной задержкой выплат со стороны заказчиков: “Некоторые даже представить себе не могут, что это означает – быть неплатежеспособным. Для всех сотрудников нашей компании это стало ужасным ударом. Наш бизнес существовал к тому времени уже 9 лет. У нас было много проектов, много планов, мы хорошо делали свою работу. Мне и сегодня трудно свыкнуться с мыслью о том, что после 9 лет успешного существования мы вдруг признали себя банкротами”, – говорит Сабин.
Она убеждена: чувство разочарования, недовольства собой в связи с закрытием предприятия она будет переживать еще долго: “Для всех сотрудников моей фирмы – а это 10 человек – закрытие стало поворотным и очень болезненным моментом. Пострадали их семьи. Люди потеряли работу неожиданно. Лично для меня это тоже нелегко, у меня ведь трое детей”.
В странах ЕС действуют национальные законы о финансовой несостоятельности предприятий. В связи с кризисом многие государства их пересматривают… Параллельно в 2000-м году были приняты общеевропейские нормативы о банкротстве. Они применяются в случае, если терпящая крах компания имеет иностранных клиентов, кредиторов или же располагает активами на территории другого государства ЕС.
Специалисты отмечают, что в кризис неоднородность законов о банкротстве стала особенно заметной. Эксперт из Берлина Кристиан Кёллер выделяет два главенствующих подхода: быстрое банкротство и попытку до последнего спасать компанию: “В некоторых странах упор делается на меры по спасению компании, реструктуризацию, с тем, чтобы помочь предприятию вернуться в строй. Такой подход в последние годы практикуется в Великобритании и Германии. Франция также перенимает подобный опыт, предлагая схемы по преодолению неплатежеспособности предприятия. В других странах такой акцент на спасение компаний не делается. Реши они завтра поменять законы, как в Испании, к примеру, на это уйдет немало времени”.
Специалисты, занимающиеся проблемой банкротства, отмечают, как часто со счетов сбрасывается человеческий фактор. Статистика тем временем впечатляет: в Евросоюзе ежегодно закрываются 220 тысяч предприятий. Из-за банкротства сокращается где-то полтора миллиона рабочих мест. Представительница профсоюзного движения Люксембурга, страны. где доминируют международные компании, рассказывает: “Нам нужно больше помогать людям, теряющим работу. Им нужна поддержка в период после увольнения. Их нельзя бросать: предприятия не могут считать, что их совесть чиста только потому, что они выплатили работникам выходные пособия. Этого недостаточно, мы часто забываем о человеческом факторе в проблеме банкротства. Нам нужна система предупреждения банкротства, с тем, чтобы принять меры в отношении коллектива еще до официального закрытия фирмы”.
Призыв услышан в ряде стран ЕС, где на вооружение все чаще берется стратегия раннего предупреждения кризиса на предприятиях. Задач две: помочь фирме преодолеть кризис и избежать банкротства, а если это невозможно, дать руководству и коллективу шанс заняться другим делом. Жиль Гуниберти, профессор права в Люксембурге, комментирует: “Гармонизация национальных подходов к спасению компаний очень и очень сложна. Эта проблема касается многих букв закона, так что действительно сделать некий европейский стандарт можно будет лет, наверное, через 20. Более коротких сроков я бы не называл. Наверное, в кратко- и среднесрочной перспективе можно попытаться привести к единому знаменателю лишь один аспект – права уволенных работников. А вот что касается процедуры, взаимодействия предприятия с кредиторами – тут я с трудом вижу возможность введения единого стандарта, даже в среднесрочной перспективе”.