Дмитрий Глуховский: я пытаюсь "завербовать" читателя в свой лагерь гуманистических взглядов

РЕКЛАМА

Дмитрий Глуховский — российский писатель (“Метро-2033”, “Будущее”), колумнист изданий “Сноб” и GQ, активный критик политики Кремля. Основные жанры, в которых работает автор — постапокалиптика и анти-утопия. Его книги переведены на 37 языков. В интервью euronews Глуховский – кстати, бывший сотрудник канала – поделился мыслями о роли научной фантастики в формировании общественного мнения и рассказал, почему россияне хотят “спасти мир”.

euronews: Дмитрий, наверное, Вы согласитесь, что научная фантастика – удобный жанр для того, чтобы разоблачать пороки власти и общества. Вы рисуете мрачную антиутопическую картинку, но при этом ни на кого не указываете пальцем. Скажите, картинку узнают? Страх наводит?

Дмитрий Глуховский: Картинка узнаваема вполне, то есть все люди, которые прочли “Будущее”, говорят, что, разумеется, это никакое не будущее, а самое что ни на есть настоящее. Хотя формально тема романа – бессмертие. Именно фантастика еще в советские времена была, пожалуй, единственным способом, таким себе рупором, через который можно было говорить о каких-то текущих, насущных проблемах общества или даже политической системы, критиковать ее, в то время как “настоящая” литература находилась под тотальным контролем государства. Но какими бы тиражными не считались мои книги – даже 100 тысяч читателей по сравнению со 140-миллионной аудиторией, которую призывают к ненависти, к нетерпимости, к презрению каких-то других государств или народов, – все мои усилия разбиваются в щепки или осколки. Разумеется, я в одиночку противостоять телевидению не могу. Поэтому, я даже не пытаюсь. Моя задача – найти своего читателя, которого я попытаюсь “завербовать” в свой, более-менее гуманистических взглядов, лагерь.

euronews: В одной из своих колонок Вы писали, что в России сейчас очень высок запрос на героизацию собственной миссии в мировых процессах. Скажите, почему россиянам интереснее что там у соседей и в мире, чем что у них самих на ужин?

Дмитрий Глуховский: Всегда нас заставляли думать не о том, почему такого качества пища, почему такие низкие зарплаты, почему такие плохие социальное обеспечение и медицина, почему нам выезжать никуда нельзя, а о том, что в Гондурасе происходит, что американцы творят в Латинской Америке – вот о чем мы должны были думать. И сейчас мы видим продолжение тех традиций, возвращение к ним после некоторого перерыва, не такого уж и длинного. Это своего рода отвлечение внимания. Кроме того, у России есть очень сильный имперский комплекс, т.е. россияне были частью огромной империи, самой большой страны в мире, и хотя она в общем остается такой, есть ощущение проигранной войны с Западом, с западной цивилизацией, прежде всего с Соединенными Штатами, и есть огромный запрос на восстановление вот этого субъективного ощущения имперского величия.

euronews: На примере героев серии “Метро” Вы показываете борьбу между страхом и смелостью, и не скрываете, что срисовываете это частично с российского общества. При каких условиях побеждает смелость?

Дмитрий Глуховский: Нельзя сказать, что российский народ – трус. Естественно, он храбр, и даже храбр отчаянно. Но вся проблема в том, что вся эта храбрость и даже отчаянная храбрость не всегда направлены в том направлении, в котором их бы стоило направить. Самым большим открытием, которое я сделал для себя за последние полтора года, исходя из того, что происходит в нашей новейшей истории, – это какая-то наша выявившаяся вдруг потребность во враге, внешнем и внутреннем. Нам предложен некий образ и внешнего врага, и внутреннего врага, при чем нас стравливают и с нашими ближайшими соседями, и одновременно еще со всей западной цивилизацией, внушая к этой цивилизации презрение и недоверие. И даже идет подготовка к тому, чтобы внушать к ней ненависть – если будет такая необходимость.