Гость программы «Глобальный диалог» — премьер-министр Словении Янез Янша.
Лидеры стран ЕС встретились на этой неделе в Словении, чтобы обсудить перспективы расширения блока на Западных Балканах. Несмотря на широко распространенный пессимизм, Брюссель желает играть ключевую роль в этом регионе, но никаких конкретных сроков по включению новых членов не даёт. Мы обсудили этот и другие насущные для ЕС вопросы со премьер-министром Словении Янезом Яншей.
Евфимия Куцукоста, Euronews: Господин премьер-министр, е__сть ли риск, что доверие к ЕС будет потеряно, если страны, выполнившие критерии для вхождения в союз, не будут в него приняты?
Янез Янша: Да, очевидно, что такой риск есть. Но в последние несколько лет вопрос расширения, согласно решению саммита в Фессалониках в 2003 г. о приеме западнобалканских стран, вновь вернулся в повестку дня. Полагаю, что мы постепенно набираем скорость, но всё-таки...
— Но понадобится ещё много времени.
— Понадобится еще много времени. Но, как вы знаете, после долгого препирательства, мы сумели включить слово «расширение» в текст декларации. И хотя есть согласие всех 27 стран на расширение, мы не можем согласовать 10-летний график для этого процесса. Но мы продолжаем над этим работать.
— Мы наблюдаем рост напряженности в некоторых странах региона Западных Балкан. Есть ли вина ЕС в том, что граждане там теряют надежду присоединиться к ЕС в конце концов?
— Регион Западных Балкан на протяжении всей истории был напряженным местом. Если, например, речь идёт о границах, вопрос которых всё еще важен на Западных Балканах, я не вижу возможности прийти по нему к согласию на региональном или европейском уровне. Единственное решение — сделать границы менее важными. А членство в ЕС делает границы менее важными.
— Но до этого далеко, по крайний мере на данный момент.
— Как сказать...
— Вас беспокоит, например, то, что, если ЕС не изменит свою политику или не назначит конкретных сроков расширения, эти страны повернутся в сторону России и Китая?
— Европейский союз — крупнейший инвестор в регионе. Нужно, чтобы эти страны ценили это. Но в этом районе у нас есть конкуренты. Есть еще, как вы сказали, Китай, Россия, Турция. Они также приходят с инвестициями и не выставляют условий. Мы обусловливаем инвестиции европейскими стандартами, реформой юстиции, что̀ нормально, если есть свет в конце туннеля. Но без перспективы вхождения в ЕС, я думаю мы начнем проигрывать эту конкуренцию, конкурентную борьбу.
— То есть такой риск есть?
— Риск есть, но, если есть одно преимущество на нашей стороне, это членство в ЕС.
— Давайте перейдём к другому сюжету. Мы видим, что вопросы обороны и миграции в ЕС снова в повестке дня. Афганистан был водоразделом. Давайте начнём с вопроса миграции, так как только что прошел Форум ЕС по переселению из Афганистана. Должен ли ЕС дать конкретные обещания нуждающимся афганцам по легальному переселению в Европу?
— Нет.
— _Разве _не должен ЕС соответствовать своим гуманитарным ценностям?
— Я полагаю, что большинство из этой категории людей — уже в Европе, некоторые из них — в Соединённых Штатах. Но для тех, кто хочет иммигрировать в Европу по экономическим причинам, не потому что они были в миссии НАТО и т.п., которым ничего не угрожает, нужно принимать стандартные процедуры. Они должны выполнять требования. А если нет, то нет, никаких так называемых гуманитарных коридоров. Европейский союз не повторит ошибку, сделанную некоторыми странам в 2015 г. после войны в Сирии.
— Значит Германия сделала ошибку в 2015 г.?
— Я полагаю, что Германия сделала ошибку. Представьте себе, что Словения — страна с населением в 2 млн человек. А за несколько недель 2015 г. нашу страну пересекли полмиллиона человек. Наши границы обрушились, также как и границы некоторых других стран. То есть проблема не только в последствиях, а в самом процессе, в том, как это произошло. Если вы вспомните кампанию за «брексит», то ведь эти колонны мигрантов, пересекающих Хорватию и Словению, использовались сторонниками «брексита».
— «Использовались», вы говорите. Может быть, это часть пропаганды или политической пропаганды в некоторых странах?
— Понимаете, трудно принять за беженцев тысячи мужчин, молодых мужчин призывного возраста, пересекающих границы без семей, без жён и детей. Такое не пройдет, вы не сможете такое продать.
— Мне кажется, есть разница в подходах внутри блока в отношении гуманитарных ценностей. Некоторые государства-члены говорят, что они хотя защищать верховенство права, а другие, особенно восточные государства-члены, имеют другую точку зрения на это, хотя они подписали договоры, ясно описывающие, что̀ это за ценности. Что вы думаете по этому поводу? Как долго такое может продлиться?
— Одно дело, что̀ написано в договоре, другое использование и злоупотребление термином «верховенство права». У нас есть европейская хартия по правам человека, но в политической речи, особенно в Европейском парламенте, любой может добавить к списку прав, всё что захочет. Так что этим термином много злоупотребляют, особенно в политической борьбе.
— Но, наверное, свобода слова и независимость суда входят в понятие верховенства права, не так ли?
— Свобода слова, которая также включает свободу СМИ, и независимость суда, — это не просто ценности, а часть системы, и не только Европейского союза, а каждого отдельного государства-члена. Без этого вы не сможете стать членом Европейского союза.
— Имеют ли место политические нападки со стороны некоторых государств, например, на вашу страну или Венгрию или Польшу?
— Если вы получите большинство в Европейском парламенте, политическое большинство, вы сможете нападать на какую хотите страну. Я не думаю, что это правильно, но европейский парламент это место для дебатов и политических конфликтов. Другое дело — Европейская комиссия или Европейский совет. Согласно договору, Европейская комиссия не должна ввязываться в политические баталии. Так и было до комиссии Ж.-К. Юнкера. А затем всё поменялось. Полагаю, что это угрожает верховенству права, потому что Комиссия должна быть честным посредником при разрешении проблем.
— А это не так?
— Не всегда. Например, [заместитель председателя Европейской комиссии, ответственная за политику сохранения европейских ценностей] Вера Йоурова, на мой взгляд, делает заявления, которые явно нарушают союзный договор. Но её поддерживает европейская пресса.
— Но можно ли формировать европейскую политику с людьми, которые, как вы считаете, нападают на ваше представление о демократии?
— Я считаю, что Европейский союз выживет, если мы сможем объединить оба уровня принятия демократических решений. Один уровень — национальный, а второй — европейский. Между ними иногда происходят конфликты, что объяснимо, потому что имеем такое государственное устройство впервые.