Четыре месяца спустя после обрушения не ясна дальнейшая судьба целого района, находившегося под мостом Моранди в Генуе
РЕКЛАМАЧетыре месяца спустя после катастрофического обрушения моста Моранди в Генуе. Жертвами трагедии стали 43 человека. 300 семей лишились жилья: большинство их домов целы, но нависающая над крышами полуразрушенная конструкция делает жизнь в этом районе опасной. Район под охраной, бывших обитателей пускают туда в соответствии с жёстким расписанием.
Городские власти обещали построить новый мост к концу следующего года. Однако последнее слово остаётся за прокуратурой: расследование ещё не завершено.
Учительница Ирис Боначчи вложила все свои сбережения в квартиру в этом районе. Требование покинуть собственный дом стало для неё тяжелейшим ударом.
Мост стоит в нескольких метрах от дома Ирис. Одна из накренившихся опор чуть не обрушила здание. В мэрии прямо заявили, что дом идёт под снос при любых условиях.
«Я очень возмущена, мне очень больно. Мне становится грустно, как только я начинаю думать, как я любила этот дом. Он всё ещё там, но его должны снести — и в душе я не могу с этим смириться», — признаётся Ирис.
Джиорджия Орланди, Euronews:
«„Красная зона“ повышенного риска простирается от восточной до западной стороны моста Моранди. В этом районе под мостом — жили около 300 семей, всем им пришлось покинуть дома. Мэр Генуи заявил, что собирается начать снос в ближайшие дни. Он таким образом намерен сдержать обещание — открыть новый мост к концу 2019 года. Однако следователи, которые продолжают искать причины катастрофического обрушения, говорят, что им нужно ещё время».
Стоимость строительства моста оценивают в 430 миллионов евро. Примерно столько же составляют потери городских предприятий. В мэрии поэтому настаивают, что приступать нужно как можно скорее.
Стефано Баллеари, заместитель мэра Генуи
«Я надеюсь, что строительные работы начнутся до весны. Нам нужно максимально ускорить реконструкцию».
Семьям, вынужденным покинуть свои дома, разрешено три визита — по два часа каждый. Унести все вещи за это время невозможно. Забирают самое необходимое, самое ценное и то, что станет реликвиями — памятью об этой трагедии.
«Вот несколько буклетов, которые мне напоминают о моей родине — Калабрии, — показывает Ирис. — Я с собой забрала несколько довольно странных вещей. Мы все так поступали; психологи объяснили нам, что это такая защитная реакция, способ зацепиться за жизнь. Когда ты видишь даты посещений, написанные на бумаге, чёрным по белому — вот первый, вот второй, вот третий — и последний, — тогда ты понимаешь, что всё, эта часть твоей жизни кончилась».