Свидетельница тех ноябрьских погромов 1938 года рассказывает о том, что ей пришлось пережить
РЕКЛАМА80 лет прошло с той страшной ноябрьской ночи. Нацисты сжигали синагоги, громили еврейские лавки, избивали, убивали или отправляли евреев в лагеря смерти. События той ночи с 9 на 10 ноября 1938 года называют Хрустальной ночью или Ноябрьским погромом.
Для 10-летней Рут, жившей в то время на окраине Берлина, в тот день закончилось ее счастливое и беззаботное детство.
"Я помню ту ночь как сейчас, именно тогда я поняла, что такое настоящее зло. Я ходила в школу на севере Берлина. И папа с дедушкой подвозили меня на машине. И уже на въезде в город мы увидели разбитые витрины. Стекла были повсюду, и я сказала: "Смотри, папа, здесь разбито все". Мой дедушка спросил, все ли окна разбиты? И тогда мой папа ответил: "Нет, только некоторые, но это не ограбление, это что-то другое". А потом на одной из маленьких улочек мы увидели, как одного еврея скрутили Штурмовые отряды, а на спину ему прикрепили Звезду Давида, при этом продолжая бить его. Я должна сказать, что для меня, ребенка, все это было очень страшно. Но тогда я успокаивала себя тем, что мы в машине, и распознать в нас евреев нельзя. К тому же я с папой, значит со мной ничего не случится", - рассказывает Рут Винкельманн.
Школа, в которой училась Рут, находилась за Новой синагогой. И казалось, что события той ночи этот район не затронули. Поэтому отец и дед оставили Рут перед школьными воротами.
"Что случилось, когда вы были уже в школе?", - спрашивает корреспондент Euronews Лена Рош.
"Нас всех собрали в актовом зале. И нам рассказали, что произошли погромы, людей избивают. Наш директор от нас ничего не скрывал. А в это время нацисты заблокировали вход в школу старым хламом. Прямо перед дверями, так что бы мы не могли выйти. А весь фасад был измазан краской", - рассказывает Винкельманн.
В конце концов дети смогли сбежать через чердак. Рут признает, что именно в тот день она стала взрослой. Во время войны она пряталась в садовом сарае от Гестапо и бомб. Из всей ее еврейской семьи в живых осталась только она и ее двоюродный брат. Сегодня она обеспокоена.
"Да, пока я только переживаю, не боюсь, а именно переживаю за то, как много людей идут за крайне правыми, даже не задумываясь. Такое впечатление, что человечество потеряло способность мыслить. Большинство не используют голову по ее прямому назначению"