На 65-м Каннском фестивале иранский режиссер, сценарист и продюссер Асгар Фархади вновь оказался в центре внимания. Он удостоился премии Евросоюза “Медиа” за лучший европейский кинопроект. Сумма премии составляет 60 тысяч евро. Впервые ее дали неевропейскому режиссеру. Эти деньги пополнят бюджет новой картины Фархади, которую он собирается снимать в Париже и на французском языке. Предлагаем вашему вниманию интервью, которое Асгар Фархади в Каннах дал нашему корреспонденту.
Евроньюс:
Господин Фархади, добро пожаловать на
“Евроньюс”. Вы только что стали лауреатом премии Евросоюза “Медиа”. Скажите, что значит эта награда для Вас, как иранского режиссера?
Фархади:
Да то же самое, что и все предыдущие поощрения, полученные мной за прошлые годы. С другой стороны, это новый этап моего творчества. Ведь ранее в моих работах все диалоги были на персидском языке и теперь в новом моем проекте актеры будут говорить на другом языке. И, наконец, в третьих, те, кто читал сценарий будущего фильма не обнаружили чего-либо , что может оказаться незнакомым и непонятным для человека, который не знает персидского и это означает для меня очень много.
Евроньюс:
Вы получили много международных наград за Ваш последний фильм “Развод Надера и Симин”, среди них “Оскар” за лучший иностранный фильм. Но почему иранские власти не позволили провести торжественную церемонию в честь Вас и Вашего оскароносного фильма?
Фархади:
Мои друзья и коллеги по кинематографу собирались провести церемонию, искреннюю и очень простую. Но они столкнулись с проблемами и не смогли все правильно организовать. Но они не распрощались с мыслью так или иначе отметить это событие. Я не хочу, чтобы у них были проблемы и я попросил их не продолжать. Церемония не могла пройти в Доме Кино (он закрыт). Мои друзья очень много для меня сделали, хотя и не смогли все провести так, как им хотелось. Я так и не понял почему церемония была отменена. Но попытки провести её я высоко ценю. Все это время я ощущал поддержку со стороны народа моей страны и эта поддержка мне очень помогает и она для меня очень дорога.
Евроньюс:
В Ваших фильмах есть определенный стиль, который напоминает мне Чехова, Ибсена, Кисловски. В своем последнем фильме “Развод Надера и Симин”, Вашу манеру я бы назвал нео-реалистической. Что для вас значит этот стиль?
Фархади:
Это, возможно, были книги, которые я читал, когда был подростком. Истории, которые я читал в то время были очень близки к реальности. Это было не только простое ее отображение, а выбор одного из слоев реальности, который в свою очередь состоял из ряда других слоев. Чтение таких историй прививает человеку определенный вкус и это проявилось, когда я начал писать сценарии для фильмов и театральных пьес.
Евроньюс:
Художник, а я Вас рассматриваю именно, как художника, поскольку Вы являетесь и режиссером и сценаристом, нуждается в определенной свободе художественного выражения. Где, на Ваш взгляд, проходит граница между художественным выражением, свободой и резонами государства?
Фархади:
Для кого-то вроде меня, людей моего поколения, которые родились и выросли в условиях ограничений, будь то дома, в школе, на улице или в университете, иногда граница между тем, что лимитировано, а что нет, является нечто расплывчатым. Не в том смысле, что я иногда слышу: “Ограничения приводят к творчеству”. Это неправильно. Возможно, в краткосрочной перспективе ограничения и могут привести к развитию творчества, но в долгосрочной – лишь к его разрушению. Таким образом, если бы не было ограничений для иранских кинематографистов, мы бы видели с их стороны больше творчества.
Евроньюс:
Есть много иранских режиссеров, которые не могут в Иране работать так, как им бы хотелось. Некоторые западные журналисты называют это проблемой цензуры – как бы Вы объяснили эту проблему?
Фархади:
Проблема эта не очень четкая и прозрачная, так что я не смогу ясно разъяснить ее Вам. Быть может, в двух словах эта проблема заключается, как Вы сказали, в ограничениях и цензуре. И исходит это не только от системы, не только от властей. Часть этой цензуры принадлежит самим художникам или режиссерам и они этого даже не подозревают. И это более опасно, потому что если имеются ограничения внешние, то Вы их можете увидеть, узнать и найти способ, чтобы их обойти. Но когда это внутри Вас, то обнаружить ничего не удасться. Это все равно, что заболевший человек не знает о своей болезни и чувствует, что он здоров. Это опасно.
Евроньюс:
Дом кино, важная организаация поддержки актеров и режиссеров в Иране была закрыта несколько месяцев назад. Это шокировало многих режиссеров, актеров и актрис. Как Вы к этому относитесь?
Фархади:
Я могу сообщить хорошую новость. Я узнал, что, благодаря усилиям всех тех, кто занимает активную жизненную позицию внутри страны, и всех членов этого независимого учреждения, Дом кино скоро вновь будет открыт. Я, правда, не уверен, но я эту новость слышал. Когда Дом кино закрыли у меня было очень горестное чувство. Ни я, никто другой из моих коллег не в состоянии объяснить причину закрытия этого учреждения. Некоторые причины назывались, но ни одну из них я не считал приемлемой. Я думал, это были причины надуманные и что-то совсем другое привело к закрытию Дома кино. Но сейчас я рад, что благодаря усилиям кинематографистов,
об этом инциденте не забыли, в отличие от многих других событий, которые со временем из памяти просто стерлись.