Изначально Путина выбрали в качестве будущей марионетки, он подходил по всем параметрам. Позднее, оторвавшись от своих покровителей, Путин сохранил разработанный при них образ, пишет Александр Джокич.
РЕКЛАМАРоссия уже готовится к президентским выборам, намеченным на март следующего года, а Владимир Путин все еще играет в игру "захочу-не захочу", не объявляя о своей кандидатуре на переизбрание.
Однако видимая нерешительность действующего президента - не более чем дымовая завеса. Не случись в России или мире какого-то о сокрушительного события, он останется у власти еще на один шестилетний срок. И как бы нелогично это ни казалось сторонним наблюдателям, продолжающееся полномасштабное вторжение в Украину только укрепило его железную хватку.
Де-факто весь тщательно созданный политический имидж Путина в России опирается на представление о нем как о несокрушимом мужественном боге войны, перед натиском которого не устоит ни один противник. Это - ядро его политической персоны. Есть у президента и другие маски, они предназначены для различных эшелонов власти, внутреннего и внешнего круга, а также для глав иностранных государств, будь то антагонисты или партнеры... Однако маску "бога войны" Путин надевает специально для российской публики, которая, похоже, снова готова поддержать его до последнего, без лишних вопросов.
Побочный продукт хаоса
Тот факт, что Путин не решился развивать свою политическую персону на личной харизме, административной проницательности или интеллектуальной яркости, отчасти обусловлен эпохой позднего Бориса Ельцина, в которую он сумел проложить себе путь по коррумпированной политической лестнице.
Это была эпоха хаоса, но не из-за самих либеральных реформ, а потому что реформаторы остановились буквально на полпути к изменениям, поняв, что политическая и экономическая власть находится в их руках.
Изменения в России того времени проводились по воле сверху, в стране не было сильного низового оппозиционного движения за демократию, которое могло бы заставить довести реформы до конца. И как только политическая власть и богатства были распределены, первоначальные сторонники реформ остановили их.
Напомним, что это был период слабости федерального центра власти. Свобода, как побочный продукт такого положения вещей, никогда не была по-настоящему желанной, ее приходилось терпеть.
Чеченский вопрос как экзистенциальная угроза
Две чеченские войны дали и Ельцину, и Путину цель. В Кремле сформулировали лозунг "Россия в опасности", пообещав сражаться, чтобы защитить ее.
В советское время, напомним, чеченский народ подвергся одному из самых чудовищных государственных преступлений - он был насильно переселен в Среднюю Азию. Стариков и новорожденных запихивали в вагоны для скота и отправляли далеко на восток. Многие из наиболее уязвимых социальных групп погибли во время самого путешествия.
Только с ослаблением центральной власти в Москве чеченцы смогли вернуться на землю своих предков. Таким образом, борьба чеченцев за независимость стала логичным следствием российского правления на территории республики - после того, как Советский Союз окончательно прекратил свое существование.
Но московские политики ельцинского и путинского толка решили превратить чеченский вопрос в экзистенциальную угрозу для самой России, как это было сделано с Украиной почти два десятилетия спустя. Именно так, в силу природы заданного пути войны политическая личность Путина обрела черты военного диктатора, которого мы знаем и ненавидим сегодня.
Плановая марионетка
До сих пор неизвестно точно, кто стоял за взрывами домов в сентябре 1999 года. Тогда в них обвинили Грозный, что послужило оправданием Второй чеченской войны в глазах российской общественности.
Центральное правительство России таким образом еще до появления Путина выбрало войну в качестве сплоченного политического инструмента для достижения тотального контроля и подавления зарождающегося федерализма.
И независимо от того, были ли теракты-99 подстроены, Путин уже был выбран кланом Ельцина и теми немногими олигархами, которые обладали достаточной властью, чтобы решать, кто будет следующим президентом России (например, Борис Березовский, впоследствии убитый в Великобритании, зять Ельцина Валентин Юмашев, сохранивший верность.
Стратегия Ельцина "путь войны" вновь активизировала сильно потрепанный аппарат безопасности, который терроризировал страну в советское время.
Путина выбрали в качестве будущей марионетки, потому что он подходил по всем параметрам - образ силовика был именно тем, что нужно.
Война была необходима не только Путину, но и возрождающейся российской автократии. Может быть, ее подстроила сама ФСБ, а может быть, именно изгои-чеченские исламские экстремисты, не подконтрольные грозненскому правительству.... В любом случае, в глазах российской общественности, уже купившейся на этот нарратив, разница невелика.
Необходимость войны как инструмента правления была налицо. Вторая чеченская кампания определила политический имидж Путина до такой степени, что он не смог бы выйти из образа, даже если бы захотел.
РЕКЛАМАОт Чечни к Приднестровью и Сирии
Тем более что военный нарратив оказался весьма эффективным, давая обнищавшим российским массам ощущение коллективной власти.
Вместе с терактами в российских городах, которые продолжались годами на фоне чеченских войн, кремлевский лозунг помог сплотить народ вокруг жесткой патерналистской фигуры, в которую превратился Путин. К тому времени он оторвался от своих покровителей, унеся с собой в свободное плавание и сильный имидж, и накопленную власть.
В 2008 году, началась грузинская война - маленькая и быстрая победа российских войск, многократно превосходящих потенциал Грузии. Это был переломный момент: речь шла о внешней войне, гораздо более очевидной и масштабной, чем вмешательство Ельцина в Приднестровье много лет назад.
Россия вновь формально стала империей. Подстегиваемый стабильными ценами на нефть, которые неуклонно наполняли казну, Путин находился на пике своей реальной популярности, а не той "пустышки", которую он имеет сегодня, когда любая альтернатива объявлена вне закона.
Сирийская кампания подобно колониальным интервенциям европейских держав XIX века в этом регионе, вернула РФ на мировую карту. Вместе с аннексией Крыма в 2014 году и военной агрессией на Донбассе она оживила имидж России как военной сверхдержавы.
РЕКЛАМАМаска устарела, но военный диктатор победит
В поздний период правления Путина его имидж начал давать трещины, и не только потому, что он не смог одержать решительную победу над Украиной в 2014 году.
Он слишком долго находился у власти, быстрый экономический рост закончился, а видимость политических свобод исчезла. Тем временем Киев стал для Путина двойным вызовом: воспринимался как угроза стабильности режима, если его не контролировать, и одновременно представлял прекрасную возможность укрепить власть, если его быстро одолеть.
Новая война, начатая в феврале 2022 года, по замыслу Кремля, войдет в историю России, ознаменует наследие Путина и укрепит его власть еще при его жизни.
После девятнадцати месяцев конфликта победа так и не достигнута. Но режим нашел новый способ продлить свое пребывание у власти - формат "вечной войны" меньшей интенсивности. На нее выделяется достаточно ресурсов для поддержания фронта, но не столько, чтобы вызвать гражданский протест.
Западные лидеры рассматривают этот вариант как возможность сдерживания Москвы: речь идет о том, чтобы истощить ресурсы России, с одной стороны, и не оказать Украине достаточной для победы помощи с другой - из страха перед тем, что за этим может последовать хаотический распад России, тотальная война или даже ядерный конфликт.
РЕКЛАМАСам Путин и его окружение видят в этом возможность возродить тоталитарное правление, обеспечив свое положение у руля на долгие годы в надежде, что Украина в конце концов рухнет под давлением. И военный диктатор Путин, пусть и потрепанный, вновь одержит победу.
Александр Джокич - сербский политолог и аналитик, публикующийся в "Новой газете". Ранее он преподавал в Московском университете РУДН.
Мы в Euronews считаем, что все мнения имеют значение. Свяжитесь с нами по адресу view@euronews.com, чтобы прислать свои предложения или материалы и стать частью большого разговора.