Венесуэла: власть и права человека

Премия Европарламента имени Андрея Сахарова “За свободу мысли” в 2017 году была присуждена группе деятелей демократической оппозиции Венесуэлы.
В списке лауреатов Сахаровской премии политзаключенные Леопольдо Лопес, Антонио Ледесма, Даниэль Севайо и другие видные деятели оппозиции Венесуэлы, в том числе председатель Национального собрания Хулио Борхес, который призывал протестовать против решения президента страны созвать Учредительное собрание.
Телеканал Euronews встретился с ними и узнал о политической обстановке и ситуации с правами человека в стране.

Венесуэла на распутье. Страна разорена кризисом, инфляция невероятно высока.
Кроме того, в политической жизни наступил раскол. Оппозиция заявляет, что с тех пор, как Единая социалистическая партия Венесуэлы пришла к власти, демократические институты разрушены, а страна все больше скатывается в экономическую пропасть.

Чависты, со своей стороны, обвиняют оппозицию в элитарности и в том, что она эксплуатирует бедных венесуэльцев, чтобы увеличить собственное богатство. Они также утверждают, что лидеры оппозиции находятся на содержании у США, страны, с которой у Венесуэлы в последние годы крайне натянутые отношения.

А что народ? После четырех месяцев уличных протестов, в ходе которых погибли более 120 человек, избиратели вновь проголосовали на выборах губернаторов за правящую партию. Оппозиция в очередной раз заявила о том, что выборы были сфальсифицированы.

В этих условиях венесуэльские демократическая оппозиция и политические заключенные были удостоены Евросоюзом премии “За свободу мысли” имени Андрея Сахарова.

Европейский парламент заявил, что присуждение премии – это награда всем оппозиционным активистам и политикам, которые борются за свободу, несмотря на репрессии правительства в Венесуэле, где прав человека больше не существует.

В связи с вручением Сахаровской премии ситуация с правами человека в Венесуэле вновь оказалась в центре внимания мирового сообщества.

L'Opposition démocratique au Venezuela a remporté le #PrixSakharov 2017 ! pic.twitter.com/eNZLUdnwDb

— Parlement européen (@Europarl_FR) 28 octobre 2017

Чтобы понять, чего же на самом деле требует оппозиция, я встретился с Рамоном Гильермо Авеледо – одним из вдохновителей и наиболее уважаемых лидеров Коалиции демократического единства, объединившей ведущие оппозиционные партии. Он надеется на диалог. Но не потому, что он пацифист. Он знает, что чависты хорошо вооружены, и даже иностранное вмешательство, к которому призывают некоторые политики, может привести к гражданской войне. В конце концов, более 20% населения Венесуэлы свято верит в чавизм.
Если власти позволят ему выехать из страны, он в качестве одного из лидеров оппозиции приедет в Страсбург, чтобы лично получить Сахаровскую премию.

Корреспондент Euronews Альберто де Филиппис: – Господин Авеледо, каково сейчас положение с правами человека в стране?

Рамоном Гильермо Авеледо: – Нарушения нарастают. И не только в том, что касается угрозы для жизни или свободы слова, но и в том, что касается права на охрану здоровья – одного из основных прав. Этот доклад, написанный парламентским Советом по правам человека, рассказывает о многом. В нем приводится график, по которому видно, насколько выросло число убийств. У нас множество проблем в стране с соблюдением прав человека, и они только нарастают.”

Euronews: – Что означает Сахаровская премия для венесуэльской оппозиции?

Рамоном Гильермо Авеледо: – Это многое значит для нас и для народа Венесуэлы. Сахаровская премия существует с 1988 года. Если вы посмотрите на список лауреатов, вы поймете, что все они борцы за права человека и социальную свободу. А это многое значит. К тому же не стоит забывать, что жители Латинской Америки пять раз за всю историю были удостоены этой награды. И это тоже важно. Это показывает, что Европа переживает за происходящее в Венесуэле. Нужно подчеркнуть, что это первый случай, когда эта премия присуждается государственному органу. Среди лауреатов были благотворительные организации, просто граждане, СМИ, но никогда – государственные органы (такие, как парламент). И это принципиальный момент, так как демонстрирует, что внутри нашего государства идет борьба между теми, кто защищает конституцию, права человека, свободы, и теми, кто их атакует. Это доказывает, что венесуэльский народ борется за свою свободу.”

Euronews: – В последние дни правительство Венесуэлы заявляло, что “не будет никакого диалога, пока Вашингтон не отменит санкции”. Я не понимаю, что общего между американскими санкциями и политическим диалогом венесуэльцев.

Рамоном Гильермо Авеледо: – Ничего общего. Как это уже неоднократно происходило в истории с другими диктатурами, наше правительство хочет показать, что не существует конфронтации между властью и народом, а есть конфронтация между Венесуэлой и другими странами. Поскольку Венесуэла должна уважать международное право, права человека, именно для этого были введены санкции против высокопоставленных политиков и правительства Венесуэлы. Чависты хотят показать, что это санкции против венесуэльского народа. Правительство пытается завернуться в национальный флаг, чтобы подменить ответственность, прикрыть личные интересы интересами Венесуэлы. Это старый трюк, который используют диктатуры.

Euronews: – Считаете ли вы, что политическая амнистия, могла бы помочь начать настоящий диалог и демократическую передачу власти?

Рамоном Гильермо Авеледо: – Мы должны использовать малейший шанс, который нам предоставляет политика и закон. Мы должны использовать все пути, чтобы найти решение. Самое важное – избавить венесуэльский народ от страданий. Некоторые люди неосторожно говорят, что иностранное военное вмешательство, могло бы стать решением, или гражданская война. Но это лишь обострит ситуацию. Использование силы ничего не решает, а лишь порождает страхи. И именно использование силы правительством причина страданий, которые мы переживаем. Поэтому мы должны обратиться к возможностям, предоставляемым политикой и законом, если хотим добиться перемен, которые так нужны, и перехода власти мирным путем. Что будет великим достижением.

———————————————————————————————————————————————————————————————————————————-

Правительство не признает наличие политических заключенных в Венесуэле. Люди, которые сидят в тюрьме по политическим мотивам или из-за участия в акциях гражданского неповиновения, чаще всего обвиняются в терроризме.
Представлять их интересы в зале суда может быть очень опасно. Защищая их, адвокаты рискуют навлечь на себя проблемы как в частной, так и в общественной жизни. Чависты хотят их сломить, но кризис в стране настолько ухудшил жизнь, что люди, кажется, потеряли страх и все чаще поддерживают узников совести и политзаключенных.

Об этом мы поговорили с Гонсало Химиобом Сантоме – основателем и главой Венесуэльского уголовного форума (Foro Pena), члены которого – адвокаты и добровольцы, представляющие интересы политических заключенных.
Третий год в Венесуэле продолжаются протесты из-за нехватки продуктов питания и медикаментов. Страна по сути находится в режиме чрезвычайного положения.
Согласно отчетам правозащитников из Foro Pena, за время протестов власти Венесуэлы задержали свыше трех тысяч человек, 800 из которых до сих пор находятся в заключении. Часть задержанных подвергались пыткам.
Евроньюс хочет понять, что означает быть политзаключенным в этой стране.

Euronews: – Кого вы называете политическими заключенными? Существует точное определение?

Гонсало Химиоб Сантоме: – Первая категория – это люди, которые становятся жертвами уголовного преследования со стороны правительства за то, что открыто заявляют о своей позиции, и поэтому представляют угрозу для правительства. Поэтому их хотят убрать из политического пространства. Это оппозиционные лидеры, те, кто может возглавить социальные протесты. В эту группу входят наиболее известные политические заключенные, такие как Леопольдо Лопес, Антонио Ледесма, Даниэль Севайо и другие. Это люди, которые из-за своих взглядов представляют угрозу для действующей власти. Это первая категория.

Вторая категория – люди, которые сами по себе неизвестны широкой общественности, но представляют определенные группы населения, которые власть тоже хочет нейтрализовать. Например, студентов, журналистов, юристов. Я бы хотел напомнить о деле “судьи Марии Лурдес Афиуни”.
Случай Марии Лурдес Афиуни – один из наиболее показательных. Она была арестована не за свои собственные взгляды, а за то, что посмела проявить независимость в принятии решения. Этим власти хотят показать: если вы против нас, мы вас достанем.

Третья категория – те, кого мы называем узниками пропаганды. Каждый раз, когда власти хотят оправдать собственную трактовку событий, происходящих в стране, в кавычках “официальную правду”, то начинают преследовать людей по профессиональному признаку, чтобы свалить всю вину на них. Например, когда правительство заявляет, что против него ведется экономическая война, оно арестовывает торговцев и предпринимателей. Это делается, чтобы продемонстрировать, что в экономическом кризисе повинны представители бизнеса, а не правительство. Чавизм перекладывает свою ответственность за происходящее на этих людей. Это часто происходит с риэлторами, банкирами, работниками обменных пунктов. Так было с врачами, фармацевтами, даже с пекарями, когда правительство объявило, что хлеба не хватает, потому что пекари прячут муку. Тогда многие пострадали и были объявлены злодеями и саботажниками. Таким образом, правительство снимает с себя ответственность за экономический кризис. Вот три категории.

Euronews: – Я хочу спросить вас об Антонио Ледесма – бывшем мэре Каракаса, который был вынужден бежать в Испанию из-за своих политических взглядов. Что вы думаете об этом деле?

Гонсало Химиоб Сантоме: – Ледесма был арестован в 2015 году по обвинению в попытке госпереворота. Из-за проблем со здоровьем он был переведен под домашний арест и в результате смог бежать в Испанию.
Он был политическим заключенным и не представлял никакой угрозы для общества. Наоборот, он сам находился в опасности из-за угрозы со стороны властей Венесуэлы. Поэтому его побег в Испанию вполне объясним.
Но на это можно посмотреть и с другой стороны. Представьте, что политические заключенные в Венесуэле – это заложники. Если одному из них удается сбежать, то расплачиваться за это приходится остальным. Именно это сейчас и происходит с Леопольдо Лопесом и Даниэлем Севайо.
Власти ужесточили меры контроля за их действиями. На них надели электронные браслеты, ограничили время для посещений. И это вызывает серьезное беспокойство.
После таких случаев, как бегство Ледесма в Испанию, нам – адвокатам – становится сложнее убедить судей, назначить условные сроки нашим подзащитным. Судьи не хотят брать ответственность на себя, они говорят: “Смотрите, в прошлый раз ваш клиент сбежал из-под домашнего ареста”.
Ситуация в целом становится все хуже и хуже. Но я хочу сказать, если вы политический заключенный, то вы имеете право добиваться своей свободы и, в том числе, бежать из страны, где над вами нависла угроза.

———————————————————————————————————————————————————————————————————————————-

Гонсало Химиоб – адвокат. Вместе с ним мы встретились с активисткой за права человека Скарлин Дуарте. Она была арестована за то, что написала несколько “Твиттов” с критикой Чавеса и его политического курса. В общей сложности она провела в предварительном заключении около трех лет. Мы попытались понять, что может грозить в Венесуэле людям, которые выступают против властей.

Ей было всего 22 года, когда она была арестована за распространие сообщений в соцсетях против правительства. Пока Скарлин находилась в тюрьме, умер ее отец. Однако, несмотря на поданное прошение, судья так и не разрешил девушке присутствовать на его похоронах.

Сам судебный процесс на политической активисткой больше походил на театр абсурда: слушания по делу постоянно переносились. Власти конфисковали у девушки паспорт, поскольку она рассматривается как враг государства. И сегодня она живет в постоянном страхе вновь оказаться за решеткой. Обычный человек в тисках репрессивной системы.

Мы побывали у Скарлин дома, и она рассказала, через что ей пришлось пройти. Парадоксально, но она до сих пор ожидает официального приговора. Девушка не может покинуть страну и будет задержана, даже если просто окажется рядом с аэропортом.

Euronews: – Что вы чувствовали, когда вас выпустили из тюрьмы?

Скарлин Дуарте: – У меня было ощущение, как будто я заново родилась. Свобода – бесценна. Люди об этом особо не задумываются, пока не потеряют свободу. Больше всего я жалею, что не смогла обнять отца перед смертью. Он поддерживал меня и боролся за мое освобождение. Он умер, когда я была в тюрьме. Мне даже не позволили побывать на его похоронах. Все это несправедливо.

Euronews: – Вы говорите, что ваш отец умер, пока вы были в тюрьме?

Скарлин Дуарте: – Да. Мне даже не позволили увидеть его в последний раз. Я так и не попрощалась с ним

Euronews: – Расскажите, что с вами произошло?

Скарлин Дуарте: – В 2014 году в “Твиттере” я написала несколько сообщений о политических лидерах Венесуэлы. Властям страны это очень не понравилось. Через некоторое время – где-то месяцев через шесть – ко мне в дом пришли сотрудники службы госбезопасности и внутренней разведки. Их было человек 10.
Они пришли с ордером на проведение обыска. Ничего объяснять мне не стали. Просто пришли и начали обыскивать дом. Я даже не подозревала, что это может быть как-то связано с моими твитами, поскольку они были довольно старыми.

Сначала они залезли в мой компьютер, покопались в нем. А затем сказали, что я должна поехать с ними, поскольку у них есть ко мне вопросы. Меня увезли из дома где-то в три часа дня. После этого меня доставили в управление службы безопасности Венесуэлы и начали допрашивать.
Вначале я вообще не понимала, что они от меня хотят. Но через некоторое время я поняла причину, по которой мной заинтересовались органы. Допрос продолжался несколько часов. Мне задавали столько вопросов, что я даже не могу все вспомнить. Я помню только, что я отрицала все обвинения в антиправительственной деятельности.
Когда наступила ночь, то мне сказали, что на улице меня ждут родители, и что я могу идти. Однако меня предупредили, что меня могут вызвать еще раз для дачи показаний. Когда я вернулась домой, то я была без сил.

На некоторое время меня оставили в покое. Но через месяц мне позвонили и сказали, что я вновь должна явиться в полицию. Но не для дачи показаний, а просто чтобы забрать компьютер, который у меня изъяли при обыске. Ну, я пошла в полицию, ничего не подозревая. Я наивно полагала, что никаких претензий ко мне больше нет и что они разобрались в ситуации.
Однако когда я пришла на место, то мне вновь начали задавать вопросы о моих сообщениях в “Твиттере”. Тогда я поняла, что это была просто ловушка и что они не собираются мне ничего отдавать. Это был просто предлог, чтобы вновь допросить меня. А потом меня арестовали.

Euronews: – Какие вам предъявили обвинения?

Скарлин Дуарте: – Меня обвинили в кибершпионаже, создании угрозы национальной безопасности и саботаже. Также мне предъявили обвинения в подстрекательстве и оскорблении государственных должностных лиц.

Euronews: – Как проходил судебный процесс?

Скарлин Дуарте: – С нарушениями. Предварительные слушания вообще не проводились. А непосредственно заседание суда по моему делу переносилось 27 раз.

Euronews: – Но вам же был вынесен приговор?

Скарлин Дуарте: – На самом деле, нет. Судебный процесс продолжается по сей день. Слушания назначаются, потом откладываются.

Euronews: – Вы обычный гражданин вашей страны. Что вы можете сказать о том, как в Венесуэле строится диалог между властями и оппозицией?

Скарлин Дуарте: – Никакого диалога нет. Правительство просто навязывает свою позицию обществу, и политической оппозиции особо выбирать не приходится. Все попытки наладить хоть какой-то диалог с властями просто невозможно. Это бесполезная трата времени. Я думаю, что договоренности между правительством и оппозицией достичь не получится.

————————————————————————————————————————————————————————————————————————————

Сегодня Венесуэла разделена на два лагеря. Население страны требует перемен, но правительство отказывается идти на какие-либо уступки, используя политику кнута и пряника.
При этом Венесуэла – богатая страна, которая имеет серьезный вес в регионе. Поэтому политическая нестабильность в Венесуэле грозит сказаться во всей Южной Америке.