Портреты беженцев: Мокдад из Ирака тоскует о Заполярье

Портреты беженцев: Мокдад из Ирака тоскует о Заполярье
By Euronews
Поделиться статьейКомментарии
Поделиться статьейClose Button
Скопировать линк для интеграции видеоCopy to clipboardCopied

Риксгрансен – маленький шведский город, известный своими трассами и неповторимыми пейзажами Заполярья.

Риксгрансен – маленький шведский город, известный своими трассами и неповторимыми пейзажами Заполярья. Здесь мало естественного света, и курорт начинает принимать гостей лишь с середины февраля. До этого момента отели полупусты. Именно сюда в октябре 2015 года шведские власти направили 600 беженцев, которым не нашлось места в других районах страны. Риксгрансен стал временным приютом для выходцев из Сирии, Афганистана, Ирака и Эритреи, которые в тот год массово прибывали в Швецию. К январю 2016 года в стране обосновались 164 тысячи приезжих..

Место встречи – Швеция

Около года назад наша съемочная группа побывала на лыжном курорте здесь и познакомилась с тремя беженцами Один из них, 29-летний Мокдад аль Джабури, приехал в Швецию из Ирака.

Мокдад, беженец: “Условия там были ужасными: убийства, расправы, нападения. но самым тяжелым стало решение оставить детей и семью. Вот это было очень сложно”.

Мокдад прошел стандартный для многих беженцев путь: он добрался сначала до Турции, оттуда переправился в Грецию и дальше доехал до Швеции. Его жена и дети 3 и 5 лет остались в Багдаде. Здесь в Риксгрансене Мокдад вместе с другими беженцами работает на кухне одной из гостиниц. Он надеется получить статус беженца и остаться.

Мокдад, беженец: “В первую очередь мне нужен вид на жительство, тогда я привезу сюда моих родных, детей,семью, мы будем искать работу”.

Так обстояли дела год назад. Сегодня мы вновь едем в Швецию, однако уже не в маленький Риксгрансен, а в город Фагерста в центральной Швеции. Здесь, как выяснилось, Мокдад живет в центре временного содержания. Снимать внутри нельзя, но мужчина охотно соглашается поговорить за воротами центра.

Мокдад, беженец: “Контракт на работу с отелем на том курорте был временным. Когда он закончился, нас стали отсылать в разные уголки Швеции. Кто-то остался на севере, кто-то переместился в другие части страны. Это и понятно: на курорте начинался лыжный сезон, им нужно было освободить места для туристов. Я так надеялся, что меня оставят там работать… Теперь же я не знаю, смогу ли получить вид на жительство. А вдруг нет? А в центре кормят хорошо и условия нормальные”.

Когда разрешат… жить?

Для Мокдада 2016 год не был радостным.

Мокдад, беженец: “А чему мне радоваться? Моя семья, и дети – по-прежнему очень далеко. Верно, что я лично здесь в безопасности, но мои близкие – совсем в другой ситуации”.

Без вида на жительство у Мокдада почти нет шансов посещать курсы языка или повышения квалификации. Он и его друг говорят, что проводят практически весь день в центре временного содержания, общаются с другими беженцами или гуляют.

Мужчины жалуются, что процесс их оформления затянулся.
Ожидание – неизбежно, поясняет Аридо Дегавро, адвокат, специализирующийся на защите прав беженцев. По его словам, власти не справляются с обработкой документов, так как в страну одномоментно приехало слишком много мигрантов. Процедура непростая. Беженцам, таким как Мокдад, выделяют адвоката, затем человека приглашают на собеседование в иммиграционный офис. Власти принимают решение в течение нескольких месяцев. Многое зависит от того, откуда приехал беженец..

Аридо Дегавро, адвокат: “Отношение к Багдаду сегодня неоднозначное. Иммиграционный офис считает его относительно безопасным местом, а вот правозащитники приводят иные доводы, говорят, что жить в Багдаде все же опасно. Однако их призывы власти не принимают в расчет”.

Швеция ужесточила иммиграционное законодательство в прошлом году. Визы для беженцев теперь подлежат пересмотру раз в три года, для некоторых групп населения – каждые 13 месяцев. Тех, то приезжает из считающихся безопасными стран, активно депортируют.

У Мокдада сохранились приятные воспоминания о севере Швеции. Он поддерживает связь с другими беженцами, которые оказались на лыжном курорте вместе с ним. У всех дела идут по-разному. Один приятель, сириец, остался в той части страны, привез туда семью, получил вид на жительство, работает. Другой, Али из Ирака живет в центральной Швеции и по-прежнему ждет бумаг.

Мокдад, беженец: “У меня нет ни надежды, ни мотивации. Вот уже больше года я жду собеседования в мэрии. Предположим, мне назначат дату. Сколько еще времени пройдет, прежде чем они примут решение? Год? Семь месяцев? Шесть? Кто знает… “

Уже после нашей встречи Мокдад сообщил, что должен явиться на собеседование в январе. Он надеется получить вид на жительство, и тогда уже браться за долгую процедуру воссоединения семьи.

Аридо Дегавро, адвокат: “В Швеции есть закон, по которому человек, чей запрос на вид на жительство отклонили, имеет права просить рабочую визу. При условии, что в процессе ожидания решения властей соискатель не менее 4 месяцев работал в одном и том же месте, имеет контракт на работу и официальную зарплату. Вот такие люди могут обойтись без вида на жительство и сделать ставку на другой статус. Но здесь все упирается в язык. Если беженец не знает английского или шведского, найти работу очень трудно. И люди, не говорящие на этих языках, как правило, просто ждут”.

Поделиться статьейКомментарии

Также по теме

Беженцы год спустя. Как сложились судьбы героев наших прошлых выпусков?

Портреты беженцев: курдский шахматист мечтает о музыкальной карьере в Германии

"Ощущение безысходности": почему украинские беженцы возвращаются домой