«Меня зовут Манзурова Наталья, я приехала с Урала, из Екатеринбурга, а до этого я жила в Челябинской области, в закрытом городе Озёрск. Я ученый в
РЕКЛАМА«Меня зовут Манзурова Наталья, я приехала с Урала, из Екатеринбурга, а до этого я жила в Челябинской области, в закрытом городе Озёрск. Я ученый в области радиационной биологии. В 1986 году почти вся наша команда, сначала командировками, а потом была переведена на постоянную работу в город Чернобыль».
«Добрый день, меня зовут Надежда Кутепова, я руководитель общественной экологической организации “Планета надежд” из закрытого города Озёрск Челябинской области. Я занимаюсь 15 лет защитой прав человека, и сейчас я политический беженец во Франции».
«Меня зовут Олег Ветленко. Мне 65 лет. 30 лет назад я попал в Чернобыль на ликвидацию последствий аварии. Это было со 2 мая по 2 июня».
«Были только призваны по повестке из военкомата в основном люди, которые не имели специальной подготовки. Может быть, они служили в химических войсках, но к такой аварии никто не был подготовлен. Поэтому никто, во всяком случае те, кто были со мной, не понимали всей опасности и не понимали, куда они ехали, так же, как и я».
«В 1986 году, – продолжает Надежда Кутепова, – нам объявили, что все дети из Чернобыля вывозятся, и поэтому мы не поедем в лагерь, на море, а поедут чернобыльские дети. И только много лет спустя, уже занимаясь экологической, правозащитной деятельностью, я поняла, что тогда случилось, каковы были масштабы катастрофы, в какой опасности были дети».
«Эта секретность, которая в мае месяце уже была официально объявлена, о том, что нельзя говорить о дозе полученной радиации, и нельзя говорить, сколько людей уже начинают болеть, – говорит Наталья Манзурова. – Я считаю, что это большое преступление, потому что административно ответственные за это органы, чтобы снять с себя ответственность за эту аварию, переложили всю эту ответственность на простых ликвидаторов».