День Победы, 9 мая, советское, а потом и российское государство отмечало по-разному. Не всегда этот день был выходным, не всегда на Красной площади проходил военный парад
РЕКЛАМАЕсть имена и есть такие даты,-
Они нетленной сущности полны.
Мы в буднях перед ними виноваты,-
Не замолить по праздникам вины.
И славословья музыкою громкой
Не заглушить их памяти святой.
И в наших будут жить они потомках,
Что, может, нас оставят за чертой.
Александр Твардовский, 1966
День Победы, 9 мая, советское, а потом и российское государство отмечало по-разному. Не всегда этот день был выходным, не всегда на Красной площади проходил военный парад. Но, пожалуй, не было семьи, где не отмечали бы этот день. О личном празднике, о личном Дне Победы рассказали журналисты Euronews Юлия Пухлий и Альбина Лир.
Юлия Пухлий: мой дед дошел до Берлина
До самой своей кончины в июне 2006 года День Победы мой дед отмечал неизменным ритуалом.
Посмотрев парад по телевизору, он садился на кухне за стол (сначала это была кухня в Киевской квартире недалеко от Крещатика, потом – в центре Черкасс), наливал рюмку водки себе и товарищам, которые сражались рядом с ним и пали на фронтах Великой Отечественной, выпивал и произносил: “Вечная вам память!”. Выпив, он нередко повторял, что никогда не думал, что вернется с войны живым… Александр Иванович Пухлий родился 9 июля 1914 года в селе Лебедин Черкасской области в семье потомственных черкасских казаков. Поступил в Киевское артиллерийское училище, войну встретил командиром взвода в Киевском военном округе.
Дед прошел войну, что называется, от звонка до звонка. Но вспоминать не любил, – говорил, что она ему снится в страшных снах. Один из немногих его рассказов — о Ленинградском фронте, куда он попал в июле 1941 года, о боях на «Невском пятачке» – плацдарме на левом берегу Невы, с которого советские войска пытались прорвать блокаду Ленинграда. В письмах с Ленинградского фронта писал о страшных потерях (после перестал писать о том, что происходит на фронте — опасался военной цензуры). Помню, вспоминал, например, как немцы обстреливали Ленинград из тяжелых орудий, сосны и ели гнулись под снарядами. “Сволочи! Как можно обстреливать мирных жителей из тяжелых орудий?”. В военной биографии деда был и Сталинград, после победы в феврале 1943-го его отпустили в отпуск к семье, под Челябинск. Отец запомнил, как дед повел его в овраг и показал, как стрелять из пистолета. Потом — Первый Белорусский фронт — там Александр Иванович командовал дивизионом – затем битва за Берлин, выход к Эльбе для соединения с союзниками. 2 мая 1945 года его дивизион участвовал в захвате рейхсканцелярии Гитлера, а затем — в штурме Рейхстага. За участие в этих боях майор Пухлий получил благодарность
Верховного главнокомандующего – Сталина.
Войну дед закончил полковником артиллерии, кавалером орденов Красной Звезды, двух орденов Отечественной войны, он был награжден медалями «За отвагу» и «За взятие Берлина».
На родину он вернулся не сразу — до ноября 1946 года был комендантом немецкого города Стендаля. Когда семья уезжала из Германии, проезжали Берлин. Моему отцу, тогда — второкласснику – навсегда запомнилось бесконечное кладбище разрушенных домов. Дед похоронен на военном кладбище Севастополя, на Мекензиевых горах. В Великую Отечественную здесь шли тяжелые бои с немцами, и когда копали могилу, наткнулись на останки одного из солдат. Бабушка запричитала, но отец сказал «Александр Иванович всегда хотел быть похороненным рядом с героями той войны! ’
Альбина Лир: как мой дед стал почетным гражданином Брно
9 мая в нашей семье всегда считалось особым праздником: День Победы и День рождения дедушки. И именно в такой последовательности. Дед любил повторять, что к 50-летию победы “вы будете искать нас под лупой”.
Мой дедушка Сергей Петрович Лир ушел на войну, как и многие, добровольцем, дошел до Венгрии, Румынии и Чехословакии. Именно в Праге он встретил свое 23-летие 9 мая 1945 года.
Закончив спешно танковое военное училище, командиром танкового взвода разведки он прошел всю войну. Освобождал свой родной город Смелу Киевской еще тогда области.
О войне он говорил редко. В семье осталась пара историй, возможно, приукрашенных – но они – наше дедово наследство. Например, о, скажем так, “пропитой золотой звезде». Уже после окончания войны в 1946 году дедушку приставили к почетной награде – званию Героя Советского Союза. Он служил тогда в Порт-Артуре, в Китае. О грядущем событии сообщили заранее. Оказалось, зря: друзья-однополчане потребовали немедленно “обмыть” грядущую награду. Торжественное празднование закончилось битьем окон квартиры коменданта (чем-то он ребятам насолил). Дело замяли, но и ордена не дали.
Правда, на отсутствие знаков отличия дед не жаловался. На “иконостасе”, как называл он свой парадный пиджак, свободных мет не было ни справа, ни слева. Большинство “медалек” (среди которых и ордена Красной Звезды и Отечественной Войны) заиграли дети, но главный и редкий орден Александра Невского хранится у брата, первого и единственного дедушкиного внука, выпускника Военного Музыкального Суворовского училища, летнюю форму которого деду так и не суждено было увидеть, как и не смог увидеть он своего мальчика, открывающего парады на главной Площади страны.
На фронте дед горел в танке, был ранен, контужен. В 1945 году его танковый взвод проходил чешский город Брно. Дед увидел костел в огне и приказал остановиться. С криками “там могут быть люди” первым кинулся к пылающему зданию. Людей, к счастью, там не оказалось, но стараниями деда был спасен городской архив, спрятанный в костеле. Так Сергей Петрович Лир стал почетным гражданином города Брно, в котором в мирное время ему не суждено было побывать.
Дедушка прожил не очень долгую жизнь, но мне казалось, что до конца дней в нем сохранился тот наивный 20-летний мальчишка, ушедший на войну. Его фамилию ношу я и мои дети, эта часть и моей личной истории. Ниточка, связывающая и меня с великой трагедией и победой.