Айдан Озогуз – депутат от партии СДПГ с декабря 2013 г., уполномоченная Федерального правительства по вопросам миграции, беженцев и интеграции в
РЕКЛАМААйдан Озогуз – депутат от партии СДПГ с декабря 2013 г., уполномоченная Федерального правительства по вопросам миграции, беженцев и интеграции в ранге госминистра в Ведомстве федерального канцлера. Первый министр-мусульманка турецкого происхождения в Германии С 2009 г. она является членом Бундестага. Ранее она проработала более 15 лет в Фонде Кёрбера, где координировала проекты по интеграции. Айдан Озогуз родилась в 1967 г. в семье турецких предпринимателей. Живёт со своей семьёй в родном Гамбурге.
Гизем Адаль, euronews: – Госпожа Айдан Озгуз, добро пожаловать на Евроньюс. Насколько вы обеспокоены растущей активностью антиисламского движения ПЕГИДА и организуемыми им манифестациями?
Айдан Озогуз: – Последнюю неделю, очевидно, его популярность падает. Гизем Адаль, euronews: – Связано ли это с отставкой Лутца Бахманна?
Айдан Озогуз: – Мы не можем определённо сказать, что это связано с его отставкой, но на данный момент число участников маршей против этого движения превысило число сторонников этого движения. Возможно отставка повлияла на них, не знаю, но мы наблюдаем уменьшение их числа. И это хорошо, что во многих городах им дали отпор. Множество людей заявило: “Мы за плюрализм, нам нравятся наши соседи , мы хотим жить вместе”. Многие сказали: “Мы против того, чтобы это общество было разрушено, мы хотим жить в мире”. И это радует.
Гизем Адаль, euronews: – Почему с вашей точки зрения движение ПЕГИДА стало столь популярным в Германии? Люди озабочены только исламом, или также экономическими проблемами?
Айдан Озогуз: – Здесь сыграло свою роль сразу несколько факторов, и в этом, быть может, самая большая проблема. Во – первых, мы наблюдаем рост числа организованных группировок, в том числе и нацистских. В них входят не только люди с ультра-правыми взглядами. но и те, кто говорит: “Да, я боюсь того, что произошло во Франции, женщина в хиджабе меня пугает, мне это не нравится”. Это всё есть в Германии. В то же время в интернете, на форумах, вы можете прочитать: “Моя зарплата слишком маленькая “, или “Я безработный, и пособия недостаточно для нормальной жизни.” И наконец – Восточная Германия не всегда была частью Западной Германии, уровень жизни здесь ниже. Конечно, не все, кто живёт на востоке, ксенофобы, не стоит преувеличивать. Тем не менее, число людей, которые не считают демократию завоеванием, достаточно высоко. Мы видим, что в Германии, только в Дрездене, ПЕГИДА мобилизовала более 20 000 человек из всех уголков страны. Что обнадёживает, так как в других городах им этого не удалось. По всей Германии, число сторонников составляет от 20 до 25 тысяч.
Гизем Адаль, euronews: – В стране живёт более 4 миллионов мусульман. Многие из них приехали сюда в шестидесятых годах простыми рабочими, а теперь сами стали работодателями. Эти люди много сделали для Германии. А как правительство реагирует на такие движения, как ПЕГИДА?
Айдан Озогуз: – Правительство Германии внимательно следит за тем, что происходит. Самое главное для нас, и общество нас в этом поддерживает, чтобы каждый мог открыто высказывать свои идеи. Мы не говорим сейчас о радикально настроенных гражданах. Радикалы – это отдельный случай. Но любой нормальный человек имеет право сказать: “Да, я боюсь этого”, или “Я не люблю мусульман”. Но из этого не следует, что мусульман можно запугивать, преследовать их, причинять им зло. Мы стараемся контролировать ситуацию, держать руку на пульсе. Мы просто обязаны отделять нормальное общество от популистских и ультраправых организаций. А достичь этого, мы можем все вместе, сев за стол переговоров.
Гизем Адаль, euronews: – В Европе рост числа радикальных приверженцев ислама представляет серьезную угрозу. Согласно официальным данным около 7 тысяч исламистов живут в Германии. Они очень активны в социальных сетях, молодым людям просто промывают мозги. Что делают политики то, чтобы справиться с проблемой?
Айдан Озогуз: – К сожалению, это действительно так. ‘
Гизем Адаль, euronews: – Молодёжь приходит в их организации и там уже попадает под влияние исламистов?
Айдан Озогуз: – Или исламисты сами их находят… Самое плохое то, что они приходят и обещают молодёжи лучшую жизнь. Они появляются и заявляют: “Вы не можете интегрироваться в это общество….Вы – чужие”. И мы, к сожалению, часто сталкиваемся с подобной ситуацией в Германии. Исламисты в первую очередь концентрируют своё внимание на молодых людях, у которых не ладится учёба, которые не могут найти своего места в обществе. Вывод – мы должны усилить нашу политику интеграции. Мы должны помогать ребятам успешно учиться, мы должны заниматься этими молодыми людьми, и мы делаем это, и часто с большим успехом. Каждый человек нуждается в признании, хочет, чтобы с ним считались. Недавно мы разговаривали с теми, кто вернулся из Сирии. Почему они туда отправились? Они говорили, что хотели почувствовать, что что-то значат в этой жизни. Я думаю, что мы должны уделять им больше внимания, и почаще общаться с их родителями.
Гизем Адаль, euronews: – Это важно – разговаривать с родителями и учителями. Речь идёт о тех пятистах, половина из которых не вернулась домой. Конечно, это приблизительные цифры.
Айдан Озогуз: – Некоторые из них там погибли.
Гизем Адаль, euronews: – Скорее всего погибли, но точно неизвестно. Большинство из этих исламистов – граждане Германии. Какие меры вы предпринимаете после их возвращения?
Айдан Озогуз: – Мы стараемся говорить с ними, обращаем внимание на то, чем они занимаются, с кем встречаются, о чем думают.
Гизем Адаль, euronews: – Но паспорта у них не отбирают?
Айдан Озогуз: – Сейчас отбирают. Теперь они не смогут выезжать за пределы Европы, по крайней мере, легально. Это сигнал для них. Те, кто хочет, может найти другие способы, но они не смогут уже легко и просто вернуться. Мы должны показать им, что культура людей не имеет значения, их религия не имеет значения, но если они убивают других людей, они не могут оставаться частью этого общества. Общество должно выступить против, заявив: “Нам не нужны такие люди! По какому праву они убивают других людей? Разве они могут считаться добрыми мусульманами?” Мы должны заявить об этом прямо, жёстко. В сегодняшней ситуации нет места для жалости.