РЕКЛАМАОбогнуть земной шар под парусом, как это делали в 19-м веке, исключительно с помощью карт, компаса и секстанта. Такова цель швейцарского шкипера Ивана Бурньона, который отправился в путь в октябре прошлого года из порта Сабль д‘Олон на шестиметровом спортивном катамаране. Бурньон пересек Атлантику и Тихий океан, однако потерпел крушение у берегов Шри-Ланки. Тем не менее, бывший победитель регаты “Жак Вабр” надеется починить свой парусник и завершить кругосветку. Об всем этом он рассказал EuroNews.
EuroNews: Вы известны широкой публике вашими достижениями в трансатлантических регатах. На этот раз вы предпочли макси-тримарану скромный парусник, чтобы совершить кругосветное путешествие по старинке, не пользуясь современными устройствами. Как у вас вообще появилась эта достаточно необычная идея?
Бурньон: Вы знаете, я начал ходить под парусом еще со своими родителями, и это была еще эпоха, так скажем, “чистого” мореплавания, в стиле Табарли или Муатессье. И чтобы как следует научиться искусству навигации, я всегда хотел вернуться к ее истокам, фундаментальным принципам. А значит – никакой электроники, метеоподдержки, вообще никакой помощи извне.
Ты не погружаешься с головой в компьютерные рассчеты, а встречаешь стихию лицом к лицу. Когда надвигается шторм, ты не прячешься от него в безопасной рубке, а пытаешься найти способ справиться с ним, кидаешь ему вызов.
EuroNews: Расскажите, как вы прокладываете свой путь, не пользуясь GPS?
Бурньон: Мои родители научили меня делать это с помощью секстанта, когда я был еще совсем маленьким. И я с детства увлекался астрономией, звездами, так что эта кругосветка для меня настоящий праздник, какое удовольствие находить на небе знакомые с детства или, наоборот, малознакомые звезды. А какое удовольствие суметь определить свое положение на карте с точностью до километра лишь с помощью рассчета угла между солнцем и горизонтом, между звездами! Это что-то невероятное.
EuroNews: Полное отсутствие связи со внешним миром – большая проблема?
Бурньон: Да, особенно отсутствие метеоподдержки. Это правда, что участники Vendée Globe, к примеру, сами составляют себе прогноз погоды. Но у них есть другая точная информация, что позволяет им обходить непогоду стороной. У меня такой информации нет совсем, поэтому я могу совершенно для себя неожиданно угодить в самый эпицентр шторма. В моем случае я не бегу от стихии, а пытаюсь с ней совладать. С тем, что есть под рукой, с помощью Эола и с божьей помощью.
EuroNews: Попав в шторм на таком крошечном паруснике, что именно вы делаете?
Бурньон: По ходу своего путешествия я более пяти раз попал в шторм, где сила ветра превышала сто километров в час, а волны были выше мачты моего катамарана. Ты быстро спускаешь все паруса и пытаешься вести судно сквозь волны. Скорость катамарана в таких условиях может достигать 50 километров в час даже без парусов, настолько он невесомый, настолько легко его несет ветер. Иногда мне приходилось использовать плавучий якорь для торможения, этому маневру я научился по ходу дела. Дважды я перевернулся. Пришлось научиться возвращать катамаран в исходное положение, а это совсем не просто для одного человека, даже для такого сильного как я. Парусник весит 600 килограммов, и весь процесс занимал у меня от двух до трех часов.
Когда я перевернулся во второй раз, то оказался под водой около мачты, которая ходила ходуном. Чтобы остановить вращение мачты, нужно было связать все паруса, затем взобраться на корпус яхты, а это очень опасно для жизни.
EuroNews: Вы потерпели крушение первого августа около Шри-Ланки…
Бруньон: Я заснул на пять минут. Всего на пять минут, но этого хватило, чтобы разбить катамаран. Моего парусника больше нет. Олала, я пересек все океаны, а потерпел крушение, как какой-то новичок. Просто я уже четверо суток почти не спал и отключился на эти злосчастные пять минут. Я столько принес в жертву ради этой кругосветки, как я мог совершить такую ошибку?
EuroNews: Расскажите, что именно произошло.
Бруньон: Это произошло после этапа, который оказался для меня самым непростым, пересечения Индийского океана. Я постоянно находился под воздействием мусонных ветров. Муссоны – это ветер более ста километров в час и проливные дожди в течение суток. Я попал в две такие зоны всего за три дня и, как следствие, вышел из них немного разбитым, и тут встречный ветер, парусник водит из стороны в сторону. Это продолжалось восемь дней без каких-либо пауз. А последние четыре дня были особенно непростыми для управления и требовали постоянного внимания, так что поспать мне не удалось. В таком состоянии я подходил к берегу, надеясь, что наконец-то мне удастся отдохнуть.
У меня от усталости начались какие-то галлюцинации, я видел каких-то людей, какие-то вещи, утратил чувство времени, дистанции, да вообще отрубился от реальности. В этот момент ветер как раз стих, и я подумал, что это хороший момент, чтобы немного поспать. Я подумал, что смогу отдохнуть и войти в порт в более приличном состоянии. Но когда я заснул, расстроился автопилот. Проснувшись, я увидел, что яхта, как серфер, скользит по большой волне. Я попытался что-то сделать, но было уже поздно. Катамаран попал под огромные волны и с последствиями не справился.
EuroNews: Как вам самому удалось выбраться?
Бурньон: Мне очень повезло. Когда меня выбросило с палубы, я успел набрать полные легкие воздуха, но оказался под сеткой и с трудом поднялся на поверхность. В эти минуты я едва не утонул.
РЕКЛАМАПотом мне удалось взобраться на палубу, и это меня в итоге спасло. Моя “Лулут” защитила меня, грудью бросаясь на волны, она послужила подушкой безопасности, но полностью уберечь меня ей не удалось. Даже сегодня у меня еще остается межпозвоночная грыжа.
Потом судно вынесло скалы, и в какой-то момент я спрыгнул на них с палубы. И снова мне повезло, я едва не разбил себе голову. В тех условиях это было бы смертельной травмой.
EuroNews: Ваша кругосветка не завершена. Вы хотите починить ваше судно?
Бурньон: Мы извлекли отдельные части. К примеру, крылья оказались неповрежденными, остались другие части. Так что, возможно, мне удастся дать этой яхте вторую жизнь, и я надеюсь продожить свой курс еще до конца этого года.
EuroNews: Если вы продолжите путь, то пересечете Аденский залив, место действий сомалийских пиратов, куда никто не заходит. Вас это не страшит?
РЕКЛАМАБурньон: Да и нет. Мне кажется, что пиратская активность сейчас не так высока как раз потому, что никто больше не заходит в эти воды уже шесть-семь лет. Там некого больше грабить. В любом случае у меня брать совершенно нечего. На моем судне нет ни электроники, ни алкоголя, ничего такого, что могло бы заинтересовать этих людей.
EuroNews: Ваше худшее воспоминание – наверняка кораблекрушение около Шри-Ланки. А какое воспоминание у вас лучшее?
Бурньон: Лучшие воспоминания зачастую такие, которые сложно описать словами. Например, я в Тихом океане и только покинул Галапагосские острова, как вдруг оказался лицом к лицу с тюленем-сивучем, который взобрался ко мне на палубу.
Потом у меня были замечательные дни в Тихом океане, с хорошей погодой и попутным ветром, когда я буквально наслаждался всем этим. Никакого стресса, никаких проблем. Я пересек величайший из океанов за 20 дней. Именно поэтому я и отправился в такое путешествие. Да, его 10 процентов состоит из проблем, но остальные 90 процентов – из кристально чистого наслаждения.