РЕКЛАМАМигель Анхель Моратинос большой знаток палестино-израильских переговоров. В течение семи лет (1996-2003) он был спецпосланником Евросоюза на Ближнем Востоке. Он стал свидетелем успехов и неудач мирного процесса, а также вёл переговоры с его главными игроками.
“Евроньюс”:
Г-н Маратинос, спасибо, что согласились пообщаться с Евроньюс.
Разговор о такой противоречивой фигуре как Ариэль Шарон – не простая задача. Но прежде всего я попрошу вас вспомнить, какие решения Шарона – на поле боя, и в политике – определили жизнь сегодняшнего Израиля?
Мигель Анхель Моратинос:
Он был действительно, как вы сказали, противоречивой фигурой. И такие эпизоды, как Сабра и Шатила, безусловно, будет судить история. Никто не может забыть событий сентября 1982 года в этих лагерях палестинских беженцев. Также Шарон не был согласен с переговорами, начавшимися после подписания соглашения в Осло. Он всегда стремился расширять еврейские поселения на палестинских территориях и был готов на провокации такие как его знаменитый визит на Храмовую гору в Иерусалиме, положивший начало второй интифаде. Но позже когда он стал премьер-министром, он стал мягче и тоже стал двигаться в направлении мирных соглашений.
“Евроньюс”:
Может ли его смерть означать конец поколения израильских политиков, пришедших во власть благодаря своим военным заслугам?
Мигель Анхель Моратинос:
Я надеюсь на это. До сих пор в той или иной мере все премьер-министры Израиля вышли из военной среды. Вопросы безопасности в этой стране всегда стояли очень остро. И в значительной степени это до сих пор так. Но правда и то, что со смертью Шарона может начаться новая эра.
“Евроньюс”:
Как Шарон вёл себя за столом переговоров?
Мигель Анхель Моратинос:
Я бы отметил две стороны его личности. При первой встрече он был очень добр и вежлив. Я помню, он однажды пригласил меня на свою ферму неподалёку от Газы. И там он был заботлив и расслаблен. Но когда дело доходило до переговоров, он превращался в очень динамичного политика, способного принимать трудные решения, иногда даже в каком-то смысле трансцендентные.
“Евроньюс”:
Шарон считался основателем поселенческого движения на палестинских территориях. Но став премьером, он пережил удивительную трансформацию, продемонстрировав, что проблема поселений не столь уж нерешаема. Он, например, вывел их из Газы в 2005 году. В этом и есть его самое большое противоречие?
Мигель Анхель Моратинос:
Подобное происходило со многими важными фигурами в израильской политике. Когда они оказывались на важных постах в правительстве, они старались искать решение проблем. Это же можно сказать об Ицхаке Рабине, и даже о Голде Меир, и о Бен Гурионе. Шарон тоже искал решения. Хотя порой может быть не самым лучшим образом. Например, он всегда отказывался здороваться за руку с Ясиром Арафатом. И такое вот нежелание
вести переговоры, идти на соглашения так или иначе влияло на все его решения, в том числе на хорошие. Например, уход из Газы был односторонней мерой. Не было соглашения с палестинской администрацией. Всегда существовал какой-то разрыв в отношениях. И до сих пор сомнительно, планировал ли Шарон подписать мирное соглашение и хотел ли он, чтобы рядом с Израилем существовало мирное палестинское государство.