Один из отголосков войны в Камбодже – легковесное отношение к человеческой жизни. Неслучайно эта страна является одним из крупнейших центров торговли людьми и сексуальной эксплуатации. Подробнее об этом мы поговорим с нашей героине – Сомали Мам.
Она изменила жизнь тысяч девушек и девочек. Сомали и созданная ею Ассоциация по борьбе с проституцией в Азии ежедневно вызволяют из публичных домов, тех, кого отдали или продали туда. Особенность сексуального рабства в Камбоджи заключается в том, что его жертвами становится совсем юные, иногда совсем малыши.Сомали рассказывает: “ Сегодня в публичных домах можно встретить детей 3 лет. Так вот, в этом возрасте их уже насилуют. В азиатской традиции есть поверье, что сексуальный контакт с девственницей дает молодость, приносит удачу, даже кожа будто бы светлеет. А еще люди верят в то, что контакт с девственницей излечивает от СПИДа. Для меня самое ужасное – встретить в публичных домах иностранцев. Белокожих, образованных, культурных людей, которые занимаются вот этим”.
Сомали работает в этом направлении уже 20 лет. Ее Ассоциацию знают и на уровне властей, и среди беднейших семей. Сомали знает, от чего именно она спасает детей: опыт сексуального рабства есть и у нее самой.
Ее отправили в публичный дом в 12-летнем возрасте… Сомали вынуждали заниматься проституцией свыше 10 лет. Она прошла через групповые изнасилования, садизм, пытки и унижение.
“Чтобы вытащить девочку из публичного дома, нужно 5 минут времени, – говорит женщина. – Вопрос в том, что делать с ребенком потом. Так вот, потом необходимо приложить усилия для того, чтобы она стала… я не скажу нормальным человеком, но хотя бы восстановила уважение к себе. Ей нужна поддержка, точка опоры. И вот на это уходит столько времени!! Неслучайно я говорю: шрам на теле – не беда, можно сделать операцию. А вот шрамы на душе лечатся терпением и любовью, состраданием. И вот мы этим и занимаемся”.
Сина Ванн – одна из спасенных девочек. Она попала в публичный дом в 13 лет – вскоре после прибытия в Камбоджу из Вьетнама. Сегодня Сина помогает Сомали в ее работе. Одно из направлений – консультирование и психологическая помощь тем, у кого за спиной – годы сексуального насилия. Сина знает, о чем говорить с потерпевшими: “Я была потрясена. У меня у самой много шрамов и вот у этой девушки тоже. Меня мучили, потому что я не могла обслуживать много клиентов. Мне ведь было только 12-13 лет. Как я могла, в таком-то возрасте? А разговор был коротким: если ты не обслужишь 20 человек, еды тебе не дадут. В публичном доме они избивают девочек, но самое ужасное, они их запугивают. А запуганный человек сделает все, что угодно”.
Сина обрела вкус к жизни только после того как нашла убежище в одном из пансионатов ассоциации Сомали Ман. Там бывшие сексуальные рабыни не только отогреваются душой, но и начинают учиться. По статистике, сегодня в сексуальном рабстве в Камбодже находятся до 40 тысяч женщин и дети.
Сомали и ее коллеги знают, то работают на передовой. Они регулярно получают угрозы со стороны верхушки преступного бизнес. Несколько раз предпринимались попытки убить Сомали.
“Кто занимается торговлей женщинам и детьми? Те,у кого много денег. А у кого много денег? Ведь деньги дают власть… вот где-то там и нужно искать виновных, – убеждена Сомали. – Есть вещи, которые я могу вам рассказать, а есть такие, о которых лучше молчать. Мы говорим: хочешь выжить, молчи. Так вот, если вас насилуют, бьют, вы вряд ли решитесь открыто говорить. И если вам удастся выжить, вы все равно вряд по доброй воле захотите нарушить молчание. Я хочу выжить? А ради чего? Только для себя? До себя самой мне дела нет. А вот за моей спиной столько живых душ… Вы знаете?
Сомали говорит, что ей нередко хочется опустить руки – усталость, страх, отчаяние. Но это быстро проходит: “Какое-то время назад мы осталось совсем без денег. Все фонды были исчерпаны, ну буквально ничего не осталось. И тогда я подумала… наверное, мне надо возвращаться в публичный дом. Потому что кроме этого я ничего делать не умею. Чтобы спасти моих девочек, я бы на это пошла. правда. Потому что иначе туда придется вернуться им, а я этого не хочу. Для ребенка которого однажды спасли, вернуться в сексуальное рабство – непереносимая травма. Так вот, если выбирать, то лучше пусть будет плохо мне, а не им. Вот на этом я и стою”.