24 часа в Алеппо

24 часа в Алеппо
By Euronews
Поделиться статьейКомментарии
Поделиться статьейClose Button

Кровавый конфликт в Сирии длится уже 19 месяцев, мирного решения для него пока нет.

На фоне ожесточенного противостояния между правительственными войсками и повстанцами из так называемой “Сирийской свободной армии”, которое развернулось в последнее время в Алеппо, надежд на то, что ситуация скоро изменится к лучшему, мало.

Во втором городе Сирии, ее экономической столице, погрузившейся в хаос, недавно побывала наша съемочная группа.

Наш путь в этот древний город, расположенный на севере страны, лежал через пограничный турецкий Килис, из которого мы попали в сирийский Аазаз, контролируемый повстанцами с середины июля. Алеппо находится в 80 километрах от границы.

Мы не получили разрешения сирийских властей на съемки в Алеппо, поэтому смогли попасть лишь в районы, находящиеся в руках “Сирийской свободной армии”.

Первое, что бросается в глаза, когда въезжаешь в город, это масштабы разрушений. Мишенями бомбардировок становятся даже мечети и больницы.

В больницу Дар-аль-Шифу, которую называют “больницей свободных”, раненых доставляют постоянно. Здесь работают 7 врачей, 10 медсестер, а также добровольцы. Но специалистов очень не хватает.

“Большинство раненых – гражданские, их около 80%, – говорит врач Осман Осман. – А остальные – бойцы “Сирийской свободной армии”.

Здесь помощь нужна постоянно и всегда – срочно. Пока врачи помогают этому младенцу, повстанцы принесли в больницу своего товарища по оружию после боя в соседнем районе. Как выяснилось, слишком поздно – он уже был мертв.

“Мы победим этого пса Башара, если Богу будет угодно, – говорит медсестра-волонтер Нур аль-Хайят. – У нас нет такого оружия, как у режима, нет авиации, но несмотря на это, мы побеждаем. Каждый день мы делаем новые шаги, на место каждого мученика приходит сотня новых”.

Многие из тех, кто решили покинуть город, не хотят искать убежища в Турции, потому что боятся, что их депортируют. Эта семья направляется в район аэропорта, который удерживается силами режима. Главное для них – укрыться от бомб и сражений.

В кварталах Ханано и Тарик-эль-Баб угроза исходит главным образом с неба, где постоянно курсируют боевые самолеты и вертолеты. Совсем рядом только что был нанесен новый авиаудар. Зачастую это – слепые бомбардировки.

На выезде из Алеппо мы поговорили с людьми, которые покидают город, взяв с собой лишь самое необходимое.

“Нам пришлось уехать очень быстро, потому что на нас сыпались бомбы, – говорит житель Алеппо Ахмед Насу. – Мы очень испугались. Все было разрушено. Я видел умирающих детей, раздавленых обломками рухнувших зданий”.

Мы договорились встретиться позднее с Ахмедом и его семьей и направились в поселок Мареа, в нескольких километрах отсюда. Здесь бомбардировкам подверглись школы. Военные считали, что повстанцы использовали их в качестве баз.

“Это называется реформами Башара Асада – бомбить школы? – вопрошает школьный учитель Хаким. – Где вооруженные банды или свободная армия? Там никого нет. Они хотят, убивать наших детей и разрушать наши школы? Но почему? Даже во время мировых войн школы не трогали. Кого они здесь ищут? Террористов? Здесь никого нет. Они говорят в официальных СМИ, что в школах скрываются вооруженные банды. Пусть армия Асада найдет здесь хоть каплю крови. Если бы здесь были бандиты, мы бы увидели кровь”.

Абу Хасан и Фатма с самого начала подключились к восстанию против режима. Теперь их имена в “черном списке”. Фатма занималась торговлей, а Абу Хасан работал в похоронном бюро и видел трупы первых жертв сирийского режима.

“Их головы были разрублены топором на две части, – вспоминает Абу Хасан. – Через 13 дней от трупов исходило сильное зловоние, черепа заполнили черви. Мы их похоронили, а потом нам привезли еще пять трупов. Но их невозможно было опознать. Этого не смогли бы сделать даже их близкие”.

“Наверное, такова наша судьба – жить с этой бандой убийц, – говорит Фатма. – Но, клянусь, мы не сдадимся до последнего вздоха. Мы прогоним его и его банду и будем жить в свободе и безопасности. И когда этой свиньи больше не будет, увидите, как Сирия возродится из пепла”.

Эти два молодых дезертира говорят, что не принимали участия в боевых действиях. Один из них провел несколько месяцев в тюрьме, пока его не освободили повстанцы.

“Я дезертировал, потому что нам приказали убивать людей, а я отказался это делать”, – говорит Абу Удей эль-Хор.

“Нам не разрешали покидать нашу часть, – рассказывает Абу Фарас. – Мы несколько месяцев были отрезаны от контактов с внешним миром и с нашими семьями”.

Мы догнали Ахмеда и его семью в Талрефате, на полпути между Алеппо и Аазазом. Чтобы не привлекать к себе внимания, они сменили автомобиль. Мы решили сопроводить их до турецкой границы.

“Дома мы спали прямо в коридоре, рядом с дверью, – говорит жительница Алеппо Хирия Хатиб. – Дети спали рядом со мной. Я так боялась, что даже перед сном не снимала хиджаб. Я не хотела оскорбить Бога – ведь я могла умереть с непокрытой головой. А это – грех”.

А мы возвращаемся в Алеппо. В северо-восточной части города постоянно слышатся взрывы вперемешку с шумом экскаватаров, с помощью которых разбирают завалы.

Здесь мы встретились с 32-летним Абделькадером эль-Хаджи, который руководит “Бригадой Таухида”, крупнейшим подразделением “Свободной сирийской армии”, насчитывающим 6 тысяч бойцов. Он утверждает, что массовые убийства, о которых сообщают неправительственные организации, – дело рук правительственных войск:

“Массовые убийства совершают только солдаты регулярной армии, режим. В “Сирийской свободной армии” есть Законодательный совет, и именно он решает судьбу заключенных. А регулярная армия совершает свои злодеяния и казни прямо на улицах и на глазах у всех”.

Восстановление морального духа бойцов – одна из задач командира, особенно – когда на фоне интенсификации боев ими все больше овладевают исламистские идеи.

В то время, как эти бойцы стоят на страже, внутри здания собрались гражданские активисты, чтобы обсудить внешние операции. Однако присутствие
нашей камеры не понравилось кому-то из участников встречи, поэтому съемку пришлось свернуть.

На крыше здания мы поговорили с Мариам, журналисткой, которая живет в правительственной зоне, но поддерживает повстанцев:

“Вообще, люди боятся смерти. Но мы совершили революцию, чтобы жизнь была справедливой. Мы надеемся не умереть, но смерти боимся всегда”.

Проезжая мимо больницы, в которой мы побывали утром, мы узнали, что рядом с ней только что разорвались два снаряда. Нам удалось избежать худшего, и это навело на мысль, что наше время еще не пришло. Мы не стали рисковать и решили покинуть Алеппо раньше, чем планировали. Тем более что на его окраине завязалась новая перестрелка.

На границе с Турцией Ахмед встретился со своей женой, которая приехала сюда три недели назад с детьми. Эта встреча вызвала много радости, но до спокойствия пока далеко. Не в силах справиться с потоком беженцев, Турция временно ограничила доступ в переполненный лагерь Килис.

“Турция не позволила нам пересечь границу, – рассказала жена Ахмеда. – Мы застряли на границе на 20 дней. Мы живем на улице, у нас нет еды, нет воды, чтобы помыться, и нет электричества. Мы болеем, но у нас нет выбора. Что мы можем сделать? Вернуться в Алеппо? Город бомбят с самолетов, так что только Бог может нам помочь”.

“Обама должен вмешаться, – говорит этот пожилой мужчина. – Он должен заставить тирана уйти. Мы просим поддержки, воздушного эмбарго, самолетов и ракет. Мы просим, чтобы альянс НАТО начал бомбить нашу страну”.

“Этот ребенок, по-вашему террорист? – говорит этот сириец. – Почему они заставляют нас покинуть нашу страну, а другие считают нас изгоями? Почему мы должны ждать, пока одни нас впустят, и мириться с тем, что другие нас вынуждают нас бежать?”

“Никто не хочет нас видеть ни с одной, ни с другой стороны, – говорит этот молодой человек, бежавший из Алеппо. – Куда нам идти? мы оставили наши дома, села, наши семьи. Куда идти?”

Поделиться статьейКомментарии

Также по теме

"Ощущение безысходности": почему украинские беженцы возвращаются домой

Услышать голоса пострадавших от терактов 13 ноября 2015 г.

Споры о ветряной энергетике в Германии